Лучший иронический детектив
Шрифт:
— А ты не остри! Ты лучше чай пей, в чувство приходи.
Я послушно пила чай и приходила в чувство.
В общем, народная мудрость права: если день не задался с утра, так до самого вечера ничего хорошего не жди.
День этот прошёл так бурно, что по сравнению с ним знаменитый «безумный день», когда женился Фигаро, — это очень спокойный, размеренный и даже сонный день.
Было много крика, беготни, двери в доме то и дело хлопали, милиционеры приставали к нам по поводу и без. Прибыл глава охранного агентства Феликс и долго общался с ментурой, закрывшись в кабинете Игната.
Я,
Впрочем, о еде в этой нервозной обстановке не мог думать никто, и это было для меня замечательно. А не дай бог, кто-то бы проголодался!.. Готовить еду — моя обязанность, а до того ли мне теперь?
В конце этого суматошного дня мне было позволено уехать к себе в посёлок. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы я сама села за руль. Игнат предложил вызвать мне такси, но один из сотрудников Феликса взялся меня подбросить до посёлка, поскольку ему тоже надо было ехать примерно в те же края.
Уезжая, я шепнула Липочке:
— Береги Игната, не спускай с него глаз! И сама не вздумай отсюда уезжать!
— Я бы, честно сказать, с радостью отсюда уехала, но, во-первых, я вроде бы являюсь свидетельницей, а во-вторых, этот Феликс на завтра назначил всеобщее собрание здесь, в доме. Мне велел Кирюшу тоже позвать. Ой, как мне не хочется брата сюда приплетать… А ну как Феликс захочет обвинить моего брата во всех преступлениях сразу? Что тогда делать мне?
— Когда это «тогда»? — не поняла я.
— Ну, если Кирилла назначат главным подозреваемым, мне же придётся встать либо на сторону брата, либо на сторону Игната. Надо будет выбирать, а как тут выберешь?..
Да, это большая проблема для каждой влюблённой девушки…
Я ободряюще похлопала её по руке:
— Ну, бог милостив… Авось и выбирать-то не придётся…
Она поёжилась:
— Хорошо тебе говорить… Тебя никто ни в чём не подозревает и не обвиняет!
— Ага, точно. Ну, кроме аварии, повлекшей за собой порчу чужого имущества — иномарку, в которую меня угораздило врезаться. Но это, конечно, не в счёт…
Липа закручинилась:
— Да, Аня, тебе не позавидуешь, это точно… Не дай бог, «наедут» на тебя бритоголовые братки, заставят компенсировать им ущерб… Где тебе столько денег взять?
— Ты же сама говорила, что, может, ничего мне не будет, раз уж этих, из иномарки которые, в тюрьму поволокли за оружие! — напомнила я.
— Ну, этих скрутили, но они же не в одиночку на белом свете обретаются, — справедливо заметила Липа. — Наверняка же есть кому о них побеспокоиться. И о них самих, и о машине…
— Слушай, подруга, ты мне тут страху не нагоняй! — рассердилась я. — Мне сейчас и так небо с овчинку кажется!
Тут работник агентства меня поторопил, и мы с Липой разговор свой свернули. Она побрела обратно
Дома, поздно вечером, я сказала Феде:
— Ну, в свете последних событий кажется мне, что пора уже прекращать работу в том доме. Не иначе как на нём проклятие… Или ты против?
— Не против. Можешь завтра туда съездить, вещи забрать и получить окончательный расчёт. Хватит, наработалась уже!
Подойдя к моей кровати, он заботливо поправил мне подушку, как маленькой.
Я согласно кивнула и зарылась в одеяло. Хорошо бы мне приснилась бабушка!.. Она мне часто снится. Сны эти никакие не вещие, ни о чём не предупреждают, ни к чему не ведут. Просто мне снятся сценки из прошлой жизни, из моих детских лет, когда бабушка была ещё жива, я была маленькая и думала, что мне всегда будет так спокойно и хорошо, как было тогда. После таких снов я просыпаюсь просветлённой, в прекрасном настроении, и весь день у меня всё ладится, любая работа спорится, прямо горит в руках! Но я давно уже обратила внимание, что бабушка никогда не снится по заказу, а только тогда, когда захочет сама.
Утром, проснувшись, я обнаружила, что бабушка мне и в самом деле не приснилась, хотя ночь в целом я провела неплохо, потому что мне не приснилась не только бабушка. Мне вообще ничего не снилось.
Ещё я обнаружила, что Феди уже нет дома. Ну и ладненько.
Я вымыла голову, уложила волосы, выбрала себе платье. Раз уж мне сегодня предстоит увольняться с работы, так почему бы немножко не изменить имидж? Ну, хотя бы просто из хулиганских побуждений… В конце концов, я столько страху натерпелась в том доме, что теперь имею право слегка шокировать уважаемую публику. Хотя, я думаю, после моих медвежьих тапок их уже ничем таким не удивишь…
Когда я прибыла к Игнату, была уже почти середина дня. Я открыла дверь своим ключом, тихонько вошла в дом. В холле находился один из сотрудников охранного агентства. Я кивнула, здороваясь. Он жестом указал мне на дверь в гостиную, откуда доносился густой бас Феликса.
Я помотала головой и шёпотом сказала:
— Туда не пойду. Пока что. Лучше здесь посижу, чтобы не мешать им там.
Сотрудник только молча пожал плечами, дескать — как знаете, мадам…
Я села в холле на тумбочку, предназначенную для хранения щёток, кремов, рожков и прочих приспособлений для ухода за обувью, и снова почувствовала себя Золушкой в запечке. Прислушалась. В принципе, ломиться в зрительный зал было совсем не обязательно. Здесь тоже всё было замечательно слышно.
— … И когда Игнат понял, что с переездом сюда его несчастья не кончились, он пришёл ко мне в агентство и попросил защиты, — рокотал Феликс. — А так как наше агентство — охранное, мы, естественно, взялись его охранять.
— Да только мало толку от вашего агентства! — сварливым тоном отозвался Игнат.
— Ой, не скажи, уважаемый, — не согласился с ним Феликс. — Ты помнишь, как машина твоя взорвалась?
— Представь себе, помню, — огрызнулся Игнат.
— Её потушил человек на «Жигулях». Этот человек — наш сотрудник. Что смотришь так недоверчиво? Я ведь тебе сразу об этом сказал. Если хочешь, я потом вас познакомлю.