Лучший из миров
Шрифт:
Слегка прогрев птицу, Тейю выедала свернувшуюся кровь, стараясь не давиться. Мучительный голод подхлестывал: давай забудь о приличиях, рви на части и глотай, не жуя. Столь же мучительное отвращение липкими пальцами сжимало гортань. Как многое другое здесь, если не все, птица разила помойкой. Конечно, в четырехногом облике трапеза пошла бы легче. Но Тейю почти не сомневалась – смени она облик, и сам Собеседник Птиц не смог бы убедить глупую стаю, что гостья для них не опасна.
До казенной резиденции куратора было несколько шагов. Слишком мало, чтобы переварить
Временное обиталище начальника, тесноватое и мрачноватое снаружи и огромное, бестолково спланированное и вовсе мрачное внутри, встретило его холодом гулкого пустого холла, недовольными физиономиями заждавшихся слуг и общим духом бесприютности, таким давящим, что даже толстокожий Румил поежился, как от сквозняка. Длинный путаный переход но необитаемым залам и галереям старомодного дворца позволил выиграть еще несколько минут, чтобы совладать с чувствами. Куратор принял его во внутреннем дворике, сумрачном и запущенном, как все здесь. Он ожидал Румила стоя, держался подчеркнуто официально – как же, ждать заставили. А может, это для конспирации, подумал магистр в приступе раздражения. Молодой выскочка-заговорщик, его тщательно оберегаемая маска значительности, его вечное спокойствие, вдруг показавшееся деланым, – все это было так мелко!
– Я жду, говори.
Румил выдохнул и начал со сдержанным достоинством:
– Мастер, все шло, как планировалось. Группа захвата, трое ловчих, должна была вернуться два дня назад. Ночью я отправил старшего, Поллика, на промежуточную базу во Второй мир. Он отчитался: подчиненные взяли демона, но к месту Перехода не явились… Поллик отследил демона по Зову, отправился на поиски…
– И что, нашел? Как я понимаю, этот старший, как его там, мертв (Румил поежился – его неприятно поразила чрезмерная осведомленность начальника). Оборотень ушел. А другая тройка?
Другая тройка не вышла на связь. Залегший на дно маг только и мог, что слать нервозные реляции. Формулы поиска были здесь бессильны – магия скатывалась с ловчих, как вода с натертого жиром тела. Сейчас их драгоценный дар работал против них же самих. Оба начальника понимали, что может означать это исчезновение. Обсуждать было нечего.
– Известно хотя бы, как погиб Поллик?
– Плохо погиб, – откликнулся глава ловчих с некрасивым злорадством. – Очень плохо. Убит из самострела-наруча.
Ледяную корку начальственного спокойствия расколола тонкая, в волосок, трещинка. Заполошно дернулся взгляд, и Румил понял: да он боится, несмотря на всю свою холодность, почти бесчувственность, – боится, и еще как. Какая-то раздвоенность, расколотость
– Это свои, так? – Куратор нервно облизнул губы.
– Не знаю, куратор. – Румил с сомнением покачал головой. – Пока я воздержался бы от выводов…
– А я нет!
Повисла пауза. Куратор молчал сосредоточенно и зло, собираясь с силами, кнутом воли загоняя себя в жесткую схему начальственного поведения. Румил – пусто и свободно, без эмоций, без нетерпения, как зверь в минуту отдыха. Продолжать опасную перепалку не имело смысла. Оба знали ответ. Кроме своих, некому, в том-то и дело! Короткая передышка позволила обоим поостыть. Заговорщики неосознанно сошлись ближе и, внешне сохраняя нейтральный тон диалога начальника и подчиненного, начали совещаться.
– Так, я прощупаю магов, а ты займись Орденом.
– Мои все чистые…
– Думай, ищи. Должно быть что-то… Подумай, что скажешь ловчим. Надо как-то объяснить потери, чтобы лишние слухи не поползли!
Румил поморщился. Куратор что, в самом деле надеется замолчать факт гибели двух групп с интервалом в один день? Групп, ушедших ни много ни мало как во Второй мир с какой-то таинственной миссией, – ребята получили задание уже на той стороне Прохода. Магистр буквально чувствовал, какая густая, жирная вонь исходит от всего этого дела, и только случайный пришлец вроде их нового куратора мог рассчитывать, что ловчие не уловят этой вони и не зададутся естественным вопросом: почему, а главное, ради чего погибли их товарищи.
– Так что с оборотнем?
– Ее потеряли, но она все еще там, во Втором мире, это точно. Сама Проход не откроет. Наблюдатели пытаются рассчитать ее маршрут, рано или поздно кто-нибудь ее нащупает.
– Хорошо, если так, – буркнул куратор. Он как-то разом помрачнел и сник, будто недавнее тревожное возбуждение истощило его и на залатывание маски не осталось сил. – Попробуйте взять ее живой, но особо не усердствуйте. Если что-то пойдет не так, уничтожайте без колебаний. Никто не знает, на что она способна…
Румил слушал, стараясь не глядеть на начальника. Ему было горько и противно. Тот вяло махнул рукой:
– Ладно, Румил, не напрягайтесь раньше времени. Беды тут никакой нет. Отловим другого третьемирца, посмирнее. Но этот, который ей помогает, – вот он не должен уйти. Ни в коем случае! Уничтожить сразу, на месте, без разговоров…
Магистр Ордена ловчих ощутил прилив свежего, юного, давно забытого бешенства. В два шага сократив дистанцию до угрожающе тесной, он яростно выплюнул в лицо начальника:
– Другого, значит, отловим? И концы в воду? Трое, а скорее, шестеро моих людей погибли! Понимаешь ты, шестеро! Ты просто попользовал их втемную, ты клялся, что дело совершенно надежное…
– Тихо!
Куратор отшатнулся и забегал глазами вокруг, то ли ища, кого позвать на помощь, то ли желая убедиться в отсутствии свидетелей.
– Думай, о чем говоришь, магистр. И где. И кому…
Румил отступил, мягко, как кошка, выбирающая позицию получше. Отвесил начальнику уставной полупоклон: