Лучший из миров
Шрифт:
— Бежим отсюда! — вдруг страстно взмолилась она. — Обратно, к машине, куда угодно! В полицию, к твоему дяде!
— Ты чего… — опешила Арина. — А дверь?..
— Какая дверь! Это же семь…
И тут чудовищный свист взрезал воздух. Мы только мельком посмотрели вверх, а ноги уже несли нас прочь. Действительно, тут уж лучше к дяде Атмадже. Он, конечно, страшный человек. Но у него, по крайней мере, нет узких перепончатых крыльев, когтистых лап, красных глаз, зеленовато-бурой чешуи… И он не дышит тебе в затылок смрадом…
А еще у них были человеческие лица. Когда в кино показывают
На какой минуте отчаянного бега я поняла, что происходит что-то не то? Ведь мы бежали к воротам. И так быстро, что давно должны были быть снаружи. Но вот арка с видом на море, и мы ее уже пробегали… И снова она… Жуткие твари что-то делали с пространством. Они играли с нами в кошки-мышки, издевались над беззащитной добычей… Ждали, пока мы выдохнемся, упадем без сил…
В какой-то момент Арина это тоже поняла.
— Они нас… насмерть загонят… — выкрикнула она, задыхаясь. — И из крепости не выпустят. Надо прорываться в Ферах, это единственный…
Я резко толкнула ее и Юче, и мы свернули к той самой лестнице. Гарпии, не ожидав этого, просвистели мимо.
— Вниз!
Мы едва не кубарем скатились по ступенькам.
— Замок у тебя? Давай.
Юче трясущимися руками прилаживал замок. Напуганный Кучук жался к ногам.
— Быстрее! Что ты возишься?
— Сейчас, сейчас.
Арина вертела в руках ключ. Мы с ней переглянулись… Похоже, нам одновременно пришла в голову одна мысль. А что, если я ошиблась? Ну, мало ли какая дверь может быть в крепостном подземелье? И мы сами себя загнали в ловушку, облегчив пери задачу?..
А, вот и они. Легки на помине. Отталкивая друг дружку, скребя когтями по камню, наверху лестницы теснились мерзкие рожи.
— Есть!
Замок знакомым образом защелкнулся. Арина вставила и повернула ключ, Юче потянул на себя дверь… Одна из гарпий, сложив крылья, ковыляла на птичьих лапах вниз. Кучук, тявкнув, первый сиганул в темноту. Мы не задумываясь шагнули за ним, я чувствовала руку Юче на своем плече. Потом земля ушла у меня из-под ног, я падала, падала в какую-то пропасть, очень долго, как Алиса в погоне за Белым кроликом, а удара все не было и не было…
Глава 12. Самое Плохое Турагентство
Я очнулась и с трудом собрала себя по кусочкам. Фигурально выражаясь, к счастью. Если удар о землю и был, то перенесла я его без ущерба для здоровья. Руки-ноги целы, только болит давешняя ссадина на коленке. Пери нет. Одно это уже хорошо. Юче с Ариной тоже нет. А вот это уже плохо. И где, собственно, я нахожусь?
Меня окружал самый безрадостный пейзаж, какой только можно себе представить. Насколько хватало глаз, кругом простирался пустырь. Не поле, не степь, а именно пустырь. Просто каменистая земля, местами расколотая от суши, местами изрытая ямами. Никакой живности. Из деревьев присутствовали неопрятные пни, из травы — несколько бурых клочков. Небо затянули беспросветные тучи, моросящие мелким холодным дождем. Позвольте,
Я поднялась, обхватила себя руками, вертела головой во все стороны… Я здесь одна? Это мой персональный ад? При мысли об этом в носу защипало от слез. Но тут я услышала самый прекрасный звук на свете. Собачий лай! Через пустырь ко мне несся бело-рыжий пес. За ним — три человеческие фигурки. Сломя голову я бросилась им навстречу.
Сначала Кучук едва не сбил меня с ног. Потом Арина повисла на шее, вопя во весь голос:
— Машка! Живая! Мы так испугались, что тебя потеряли!
Юче своей очередью не воспользовался. Зато Биби едва не задушила меня в объятиях. Я привыкла к ее бесплотным прикосновениям. Но здесь она была вполне себе плотная тетка, никакой прозрачности. Наряд, яркий, как перья экзотической птицы, потускнел, а местами свисал лохмотьями. Давно не мытые волосы торчали в разные стороны, тушь под глазами размазалась. И вообще, после первого радостного порыва у нее сделался несчастный и виноватый вид.
— Где мы? — возник наконец закономерный вопрос.
— Что-то это не похоже на Ферах, — сморщила нос Арина. — Где молочные реки? Где кисельные берега?
— Это не Ферах, — убитым голосом подтвердила Биби. Мы вопросительно уставились на нее. Она поникла головой, вздохнула тяжело и сказала: — Эх, дорогие мои, неправильное имя мне дали. Разрешительница затруднений… Я создавательница затруднений, да еще каких…
— Биби, ты здесь совершенно не причем! — великодушно воскликнула Арина.
— А кто, по-твоему причем? Пушкин? — всхлипнула Биби. На кончик длинного носа скатилась огромная слеза. — Я ужасно перед вами виновата. Я ведь знала, что после проделки с флаконом из-под шампуня попала в Черный список
— Что за флакон из-под шампуня? — нахмурился Юче. Арина поджала губы и покачала головой.
— Болтун — находка для шпиона… Да ладно уж. Флакончик — новое обиталище Биби. Машка ее уговорила, когда вы собирались проведать Албасты. Биби, ну хватит плакать! Рассказывай.
— Я сидела во флаконе, — громко всхлипнула Биби. — Я знала, что мне не стоит показываться в Ферахе. Могут упечь на Выселки. И вот, здрассте вам. Как только открылась дверь в Ферах, меня туда и отправили. А вместе со мной — и вас.
— Какие еще выселки? — тревожно спросила Арина.
— Сто первый километр. Зона отчуждения. Черта оседлости, — в голосе Биби зрела истерика. — Короче, место, где мы с вами находимся. Сюда попадают злостные нарушители Кодекса, коим ваша покорная слуга и является.
— И что нам здесь грозит?
Биби оценивающе посмотрела на Арину, словно прикидывая: хватит ли у той сил услышать правду. Потом сказала:
— В лучшем случае — долгая и ужасная жизнь.
— Долгая — это уже неплохо. А почему ужасная?
— Да потому что это мертвое, точнее выморочное место! — визгливо крикнула Биби. — Выселки — это бывший Ферах. Умерший в результате экологической катастрофы. Ну, не выдержали наши с вами миры насильственного разделения. У вас началось изменение климата, смерчи и цунами. А у нас — вот. Ферах отмирает по бокам. Жить здесь невозможно. Чернобыль! Я просто не верю, что оказалась в такой ситуации!