Лучший коп Мегаполиса
Шрифт:
— Капсула готова, майор, — доложил он.
— Спасибо, Аблад.
Мы направились к машине. Верхний бронещит и передняя экран-панель были подняты. Просторный для обычного истребителя салон был разделен на два отсека. Первый — приборная панель, штурвал и кресло пилота, второй позади — широкий пульт штурманского кибера и кресло.
— Камера прикреплена на днище, — объяснил мне механик. — Вывод дистанционного управления — вот здесь, вместо планшетки катапультирования. Катапультироваться всё равно некуда,
Я кивнула и запрыгнула в свой отсек, поудобнее расположилась в кресле, пристегнулась ремнями безопасности и надела шлем. Торнадо внимательно наблюдал за мной, потом
— Удачи, майор, — произнёс тот и неожиданно обнял его. — Только вернись, Торнадо. Война окончена,
— Я всегда возвращаюсь, Аблад, ты же знаешь, — улыбнулся Торнадо.
Механик отошёл. Майор легко запрыгнул внутрь катера и исчез из виду. Через несколько минут я услышала лязг захлопнувшейся экран-панели, а затем медленно опустился бронещит, окончательно отделивший меня от остального мира.
— Проверка связи, — услышала я в шлемофоне низкий хрипловатый голос.
— О’кей, шкипер. Слышимость нормальная, — отозвалась я.
Пока Торнадо выводил «Махарт» из ангара, я успела просчитать программу и передать её на пилотский пульт.
— Уже? — в голосе моего пилота послышалось не столько удивление, сколько недоверие.
— Можете проверить, если есть время.
— Нет. Но если что, нам погибать вместе.
— Вы говорите не о том, майор.
Я разозлилась на него. Если ты мне не доверяешь, так зачем соглашаться на совместный полет, а если согласился, то… По загоревшейся сбоку красной точке я определила, что он ввёл программу в работу. Было тихо, настолько тихо, что, прислушавшись, я могла уловить в наушниках его дыхание. Отличный ормийский двигатель работал безукоризненно и совершенно бесшумно. На экране передо мной медленно проплывали расплывчатые, постоянно изменяющиеся пятна и ни одной неподвижной координаты, за которую можно было бы зацепиться при ориентировании. Судя по мелькающим на боковом табло цифрам, мы постепенно снижались. Я развернула координатную сетку на экране, и изображение стало трёхмерным.
— Минут через пять нас должны встретить, — проговорила я.
Торнадо молчал. Его дыхание по-прежнему было ровным и спокойным. Я включила верхний экран, на котором могла увидеть его лицо. Сквозь прозрачное, как воздух, стекло гермошлема он смотрел на меня.
— Я знал, что вы сейчас включите этот экран.
Он опустил взгляд на приборы. Я больше не видела его глаз, только тёмно-синие ресницы на светлой бронзе лица.
— Нас встречают.
— Сколько времени вам понадобится?
— Трудно сказать, но шашка на корме должна взорваться в тот момент, когда мы будем точно над районом.
— Мы будем немного южнее, нужна корректировка на атмосферные течения.
— Дайте мне координаты исходной точки, — немного помолчав, произнёс он. — Я попробую начать падение с неё.
Я снова принялась за расчёты. Тем временем четыре ярких огонька появились и на моём экране. Четыре стремительно перемещающихся и искусно маневрирующих корабля-убийцы. Наш «Махарт» был рядом с ними ничтожной и неповоротливой песчинкой. «Грумы» обступили нас со всех сторон.
— Мы уже в секторе обстрела, — сообщил Торнадо. Голос его не дрожал, но взглянув на экран, я увидела, что его лицо заблестело от пота.
— Снижайтесь и выходите на координату. Я даю вам право на ошибку, но не более двух тысяч километров в любую сторону.
— Понял.
В следующий момент я почувствовала сильный удар, и меня вдавило в кресло. Истребитель резко рванулся с места и ушёл в глубокое пике. Тревожно замигало табло «лучевая атака». Катер снова тряхнуло и меня швырнуло вперед так, что ремни безопасности едва не врезались в тело. Снова
«Пожар левого двигателя».
— Проклятье! — прохрипел Торнадо. — Нас задели!
— Вижу, — сообщила я. — Передайте мне управление двигателями и занимайтесь маневрированием.
Он промолчал, но спустя несколько секунд сбоку выдвинулся серебристый контейнер и раскололся на две половинки, открывая симметричные пульты. Я занялась левым. Мне кое-как удалось отстрелить пробитый сегмент и заблокировать оборванные каналы.
— Нас уводит влево! — крикнул Торнадо.
Я поспешно скорректировала мощность правого двигателя. Скорость резко упала. Я бросила взгляд на экран. Истребитель петлял, как кролик, но «Грумы» уже заходили на позицию полного обстрела, когда у нас не должно было остаться шансов уйти из-под их огня. Выбора не было. Я развернула контейнер и сдвинула стекло над третьим щитком,
— Включаю резервный двигатель.
— А, дьявол! Всё равно другого выхода нет!
Я нажала красную кнопку на щитке, и в тот же миг «Махарт» затрясся в дикой пляске, но в одно мгновение вынырнул из зоны обстрела.
— Мы в исходной, — сообщил пилот.
Я поспешно выключила резервный двигатель. «Грумы» устремились к нам. Я лихорадочно соображала, почему мы не взорвались, когда были включены все три двигателя, что в любом случае должно было закончиться плохо, когда меня вдруг снова бросило на пульт, а ремни впились до костей. Машинально я ударила по кнопкам обоих пультов и увидела, как замелькали на боковом табло цифры. Мы стремительно падали вниз. В ушах раздался свист, который скоро перешёл в вой, раскалёнными спицами вонзившийся в мозг. В глазах потемнело, твёрдая душная волна тошноты выросла в груди и подкатила к горлу. Я, задыхаясь, прижалась к спинке кресла. Я знала, что отключаться нельзя, чтоб вовремя остановить падение и вывести катер на горизонталь. Я прилагала все усилия, чтоб удержаться на поверхности сознания, но, когда вдруг явственно ощутила, что кровь начинает пузыриться в жилах, а сердце раздувается и не помещается в грудной клетке, страх перед жуткой и нелепой смертью вспыхнул в моей раскалывающейся от боли голове и всё пропало.
Я приходила в себя с трудом. Я почти не чувствовала тела, только руки и голову. Я ничего не видела, хотя глаза мои были открыты. Сквозь оглушительный шум я слышала издалека чей-то зовущий голос.
Я ещё не разбирала ни тембра, ни слов, но зов был требовательным и настойчивым.
— Лоранс! Вы слышите меня? Мы над районом! Снимайте!
Я попыталась оторвать голову от спинки кресла. Мне это не удалось. Я с трудом пошевелила пальцами, потом пододвинула руку к пряжке на животе и негнущимися пальцами расстегнула ремень. Оттолкнувшись от подлокотников, я оторвалась от спинки и с размаху упала грудью на пульт, но экран оказался как раз перед моими глазами. Через чёрный туман я разобрала пять ярких огней и, лишь невероятным усилием сосредоточившись, разглядела и ту маленькую точку, которая была нашей целью.
— Вы видите крейсер? На моём экране ничего не разобрать!
У меня не было сил отвечать. Я медленно повернула голову вправо, потихоньку пододвинула руку, чтоб она легла пальцами на кнопку дистанционного управления камеры «Ильм». Нажала. Щелчок. Снова. Ещё один. И ещё.
— Можно уходить, — прошептала я, сама не слыша своего голоса, но Торнадо каким-то образом услышал.
Только тут я сообразила, что контейнера со щитками двигателей передо мной уже нет. Я оперлась руками о пульт и снова откинулась на спинку. Было душно.