Лучший мир. Явор
Шрифт:
Но все кардинально поменялось, после резкого порыва, а точнее, двух порывов ветра. Первый порыв поднял облако песка кинув его прямо в лицо убийцы, слепя и отбрасывая назад от жертвы. По инерции, сопротивляясь силе природы, ямабуси приложил все силы, чтобы устоять на месте, но ветер в этот миг поменял свое движение на противоположное, толкнув убийцу вперед, прямо на выставленный мифический меч.
Раздался хруст пробитых ребер, ямабуси пару раз дернулся, как бабочка на булавке и замерцав, растворился в пространстве.
— И что? — возмутилась Нопикора. — Все будут делать вид, что ничего не произошло? Или может только я одна видела, как дриада помогла своему избраннику.
— Теперь уже ничего не изменить, — спокойно произнес Арман. — К тому же, по условиям дуэли, Крупа имел право использовать зелье «Мудрости», но его противник вероломно не позволил ему этого сделать. Так что, думаю, что все было по-честному…
— Честно, это значит поровну, — возмущался Баки. — Какого лешего Степка себе взял семь свитков, а нам дал по пять?
— Потому, что сорок семь на девять ровно не делятся, — пояснил Лаки. — Каждому по пять и еще два остается. Два на девять не делится и, чтобы не было претензий, их я оставляю себе.
— Замечательная логика, — засмеялся Марио. — Может лучше мне их отдашь? Вдруг я сейчас погибну и окажусь на кладбище, дополнительный свиток мне бы очень помог.
— Там два свитка были бракованными, — уточнил Олег и хлопнул Марио по плечу. — Ты готов?
— Готов! Сделаю также, как Сано.
— В смысле бракованные, — встрепенулся Стёпа. — Что значит бракованные?
— Если бумага помятая, то эти свитки не используй. Могут сыграть с тобой дурную шутку.
— Какую?
— Не знаю. Арман сказал, что могут выбросить в другое место, а не то, которое указано в точке назначения!
— Ладно, — Степа скрутил два бракованных свитка в трубочку и положил в отдельное отделение сумки, — Димка, чего смотришь? Всё по-честному! У каждого по пять свитков.
— У тебя еще два бракованных, — не согласился Баки.
— Да на, забирай, — Лаки вытащил один из бракованных свитков и протянул его кентавру. — Истеричка!
— На себя посмотри, — ответил Дима, довольный тем, что смог добиться своего. — Сам тут на какашки исходишь!
— Да ну тебя, — Лаки махнул рукой и крикнул Марио. — Шаман, ты долго ещё кота за хвост тянуть будешь!
— Всё уже, я готов! — крикнул Марио, вооружившись коротким мечом и дубинкой.
— Начали! — крикнул Олег и занял место возле Степы.
— Етитлавашмать. Отымалка, — выкрикнул Миша свои коронные заклинания, одновременно ослабляя и замедляя ямабуси, — Сарынь! — и тут же к нему на помощь явились три духа-орка тринадцатого уровня.
Не смотря на слабость и замедление, противник с легкостью уничтожил трех духов и принялся за Мишу. Марио как мог отбивался от врага, но он по классу был не воином, а шаманом
— Зараза, — пользуясь тем, что ямабуси находится под дебафом замедления, окровавленный Миша разорвал дистанцию и воспользовался зельем лечения.
Но тут ямабуси смог удивить не только его, но и всех, кто наблюдал за схваткой. Он что-то выплюнул себе в ладонь и тут же метнул это в Мишу.
— Сюрикен! — возмутился Маргар. — Это не по правилам.
Маленькая металлическая звездочка впилась в горло Марио, чтобы выдернуть отравленное оружие из раны, ему пришлось бросить на землю меч и в этот момент киллер пошел в атаку. Как это ни было парадоксально, но лезвия сюрикена были обработаны ядом, который попадая в кровь жертвы вызывал онемение, схожее с заклинанием «замедление». Он налетел на Мишу целясь клинком ему в сердце. Марио с обреченностью кролика глядящего в глаза удаву, смотрел на острие меча, которое вот-вот должно было пробить его сердце. Но за миг до этого, огромный снежный ком поглотил меч и обрушился на ямабуси, погребая его под собой.
В увиденном Мишу смутило две вещи. Во-первых, кто наколдовал снежный ком, второе, почему на снежном коме появилась кровь. Протерев руками глаза он в ужасе осознал, что это не снежный ком, а Яни, который пришел к нему на выручку и пожертвовал своей жизнью, спасая его.
— А-а-а, — яростным криком разгоняя онемение, он нанес несколько ударов по голове врага, которая торчала из-под туши кролика.
Когда тело ямабуси исчезло, Миша аккуратно перевернул Яни на бок, чтобы не потревожить его рану. Меч вошел кролику чуть ниже ключицы.
— Врача, срочно врача! — истошно закричал он и припал к груди великана с головой кролика. — Сердце ещё бьется, но он умирает! — Миша заломил руки над головой, по его щекам потекли обильные слезы и он, глотая слова, запричитал. — Банщик, не умирай, держись, слышишь? Держись!
— Не называй меня этим проклятым именем, которым меня назвал Лицвяга! Моё настоящее имя Яни, — чуть слышно прошептал кролик, смежив веки. — Меня уже не спасти! Радует одно, я погиб, как настоящий воин — в бою!
— Не умирай, Яни! Помощь уже близко!
— Нет! Мои минуты сочтены. Я хочу, чтобы ты выполнил мою последнюю просьбу, — кролик тяжело закашлял. — Нарви мне свежей моркови, хочу умирая чувствовать во рту сладость этого прекрасного корнеплода, а не горькую соль крови.
— Да, Яни, я всё сделаю!
— И ещё, — кролик вновь закашлялся и тяжело задышал, издавая хрипы и посвистывания. — Когда я умру. Посади на моей могиле морковь! Когда другие кролики будут приходить к ней со своими крольчатами и те радостно будут вырывать морковь, пусть взрослые кролики скажут им, что эта морковь растет из мертвеца!