Лучший мистический детектив
Шрифт:
Тысячи самых невероятных орхидей укрывали в своей тени средиземноморские скульптуры, а вьющиеся настурции карабкались по стенам до самых балконов второго этажа. Дорожки, посыпанные белым песком, ведущие от галерей первого этажа, лучами солнца сходились на центральной площадке сада. Там, в огромной античной вазе на красно-фиолетовых стеблях, густо покрытых мягкими волосками и продолговатыми зубчатыми серо-зелеными листьями, покоились огромные пурпурные воронкообразные цветки, в виде остроконечных звезд потрясающей красоты. От них исходил тонкий нежно-сладковатый аромат. Льющийся сверху солнечный свет бликовал на мраморных панелях и ярких мозаиках и разбивался радугой в струях
Но по сравнению с садом, сам дом казались еще более старым и мрачным. Галереи первого этажа из темного камня, были полностью открыты со стороны сада и поддерживались колоннами. По широкой мраморной лестнице в восточном крыле мы поднялись на второй этаж, где располагались жилые комнаты. Нас встретил тот же неразговорчивый молодой человек, который привез нас на катере.
– Это Дэн, мой управляющий по делам имения и мой друг, – наконец-таки представил его нам Гордон. Вы можете обращаться к нему по любым вопросам. Он покажет вам вашу комнату, а через час я жду вас в обеденном зале, который располагается на этом же этаже в северной галерее.
Пока я глазела по сторонам, Гордон незаметно исчез, а Дэн провел нас через огромный каминный зал к нашей комнате, после чего также тихо испарился. Солнечный свет лился в зал сквозь несколько одинаково-огромных распахнутых арочных стеклянных дверей, смотрящих в сад. Центральная дверь выходила на обширный мраморный балкон с балюстрадой, по обеим сторонам которого вниз в сад спускались белоснежные лестницы. Остальные двери имели только невысокие мраморные ограждения с наружной стороны. В самом углу зала был проход, ведущий в наши «покои».
Комната меня очень поразила стенами, обтянутыми тепло-коричневого цвета гобеленами и огромной высокой кроватью под балдахином, на которую я сразу же с разбегу запрыгнула и утонула в шелковых подушках, наваленных на ней. А потом мой взгляд привлекли два огромных готических окна, открывающих вид на безбрежную водную гладь. Подойдя к одному из окон, я поняла, что дом, который я про себя уже окрестила замком, стоял на высоком скальном утесе, обрывающемся прямо в океан. Далеко внизу я видела пенистые волны, лижущие камни, а в прозрачной воде, кажется, даже разглядела резвящихся рыб.
Вадим пошел пообщаться перед обедом с Гордоном, а я, приняв душ в роскошной мраморной ванной, примыкавшей к комнате, погрузилась в тяжелые размышления, что надеть к обеду. Умом я понимала, что вечернее платье в дружеской обстановке ни к чему, но аура «замка» заставляла соответствовать. Пришлось прибегнуть к компромиссу, достав из чемодана брючный костюм с туникой из тонкого шелка темно-бирюзового цвета, отлично гармонировавшего с моими темно-зелеными глазами.
Подправив макияж и нацепив туфли на высоченных шпильках, я была готова к «выходу». В этот момент вернулся Вадим, и мы пошли в обеденный зал. Галереи сменялись галереями, в противоположную от сада сторону отходили какие-то коридоры и двери, и я подумала, что, оставшись одна в этом доме я за десять минут заблужусь насмерть и буду бродить неприкаянным призраком по галереям, пугая зверским выражением своего лица других таких же заблудших душ. Вот только с туфлями придется распроститься, на этих пыточных каблуках мне не протянуть и столетия…
Обеденный зал расположением, размерами и даже стеклянными дверьми с балконом был симметричной копией каминного, но стены здесь были облицованы панелями из красного дерева, а посередине стоял монументальный стол, накрытый белоснежной скатертью. Свет от больших хрустальных люстр заливал роскошное помещение.
– Вы прекрасно выглядите, – сделал комплимент, подошедший к нам Гордон, и мне показалось,
– Это мой кузен Майкл и его подруга Линда. Я пригласил их тоже отдохнуть и составить нам кампанию, – представил нас друг другу Гордон. – Кстати, как насчет завтрашнего утра? Я предлагаю совершить прогулку на яхте. У меня есть акваланги и мы могли бы понырять на отмелях. Вода, правда, здесь не очень теплая, и не очень прозрачная временами, но, если повезет, мы можем увидеть стаи трески, огромных тунцов и даже лобстеров, на которых можно поохотиться.
Все согласились с таким заманчивым предложением, и мы начали обед. По времени это был конечно ужин, но в Америке вечерние трапезы, тем более официальные или в кругу семьи и друзей, называются обедами. Чем бы ни называлось это застолье, оно было замечательным. Впервые я ела нежнейших устриц с лимонным соком и вассаби, а креветки в вазочках с томатно-хреновым соусом были величиной со слона. На горячее подали Оссо-буко – основание хвоста косули с мозговой косточкой посередине, тушеное со специями, овощами и вином. Терпкий мерло дополнял этот обед. Прошептав упокойную молитву моим диетам, я принялась за десерт – лаймовый пирог с ванильным мороженым, тягостно подумав, что после такого отпуска я ни за что не влезу в свою форму.
Нельзя сказать, что обед прошел в гробовом молчании. Но разговор в большинстве касался блюд и вежливых просьб подать соль или перец. Правда, в основном они исходили от Линды и были обращены к Гордону. Каждый раз, когда он выполнял очередную просьбу, Линда, как бы невзначай, касалась его руки с выражением идиотской благодарности на лице. А ответ на вопрос, где он нашел такого выдающегося повара, выслушала со вниманием, достойны занесения в книгу рекордов Гиннеса. Помимо этого, каждый три минуты она бросала взгляд на него из-под прикрытых ресниц и загадочно улыбалась.
Меня немного удивляло ее дурацкое поведение, тем более, что я понимала, что не настолько уж она и тупа, просто играет роль восхищенной простушки. Возможно в этом был свой резон. Очевидно, что она серьезно «положила глаз» на Гордона и будет его добиваться любыми средствами, тем более, что соперницы здесь у нее не наблюдалось, а на своего херувима ей глубоко наплевать. Майкл же ничего не замечал и, потешно сюсюкая, подкладывал ей аппетитные кусочки из своей тарелки. Сценка была довольно забавной, но почему-то стала меня раздражать, поэтому я с удовольствием откликнулась на предложение покурить.
Мы перешли в соседнюю комнату, представлявшую собой довольно уютный курительный салон с кожаными диванами и креслами, приглушенным светом, обширным баром и большими бронзовыми пепельницами, расставленными в самых неожиданных местах. Я, Вадим и Гордон стали закуривать. Майкл колдовал у бара с напитками, а Линда, извинившись, что не выносит табачный дым, отошла к распахнутому окну. «И чего тогда приперлась сюда?» – сама удивившись своей неприязни к ней, подумала я.
– Вы никогда не пробовали курить сигары? Думаю, вам понравится, они пропитаны по специальной технологии несколькими десятками благовонных масел и смол, – протянул мне Гордон небольшую тонкую сигару «ACID», предварительно отрезав у нее кончик золотыми ножничками.