Лучший мужчина Нью-Йорка
Шрифт:
Джи задумалась.
Если постучаться в дверь или написать «Горячему соседу», он сразу поймет, что она все слышала…
Но иначе он опоздает.
Конечно, можно сказать, что она не слышала, как за ним закрылась дверь, но тогда он решит, что она специально прислушивалась. Всего пару часов назад она скорей согласилась бы выколоть себе глаза, чем позволить ему так думать, но теперь…
Да еще эти стоны и крики…
Джи решительно направилась к двери и, когда по пояс обнаженный Даниэль распахнул дверь, быстро подняла глаза, чтобы не смотреть на мускулистую грудь. Она увидела воспаленные глаза и нахмуренные
– В чем дело? – устало спросил он.
– Ты говорил, что тебе к четырем на работу. – Джи протянула кружку. – Ты опаздываешь.
Быстро взглянув на ее часы, Даниэль выругался, а потом спросил:
– Как ты узнала, что я все еще дома?
– Я и не знала, просто решила проверить.
Даниэль нахмурился еще сильней.
– Не ври, раз не умеешь. – Несколько секунд он пристально ее разглядывал, а затем резко спросил:
– С первой ночи?
Джи кивнула.
Даниэль всегда казался уверенным и решительным, и это чертовски ее заводило, но сейчас в его глазах промелькнуло нечто неуловимое, нечто уязвимое? Джи почувствовала, как где-то глубоко-глубоко внутри ее, там, где она прятала свою собственную уязвимость, отозвалось болезненное эхо. Если бы при этом еще не казалось, что ему нужно именно то, что она не в силах ему дать…
– Спасибо за кофе. – Даниэль взял у нее кружку. – И что разбудила.
– Денни…
– Не надо. – Глубоко вздохнув, он отвел глаза. – Просто не надо.
Глядя на захлопнувшуюся перед ней дверь, Джи задумалась.
Почему она не может оставить его в покое?
Все просто.
Она о нем беспокоится.
И похоже, больше, чем ей бы самой того хотелось.
– Черт! – выдохнул Даниэль, стаскивая перчатки.
– Ты же понимаешь, что мы не можем спасти всех и каждого, – заметил напарник.
– Пять сантиметров, Джим. – Даниэль слегка развел пальцы, показывая расстояние. – Мне не хватило каких-то пять сантиметров, чтобы пережать ему артерию.
– Да, но даже если бы ты смог освободить ему ногу, мужик все равно мог умереть от шока. И ты это прекрасно знаешь, так что забудь о нем.
Легко сказать. Даниэль уже ясно представлял, что ждет его в сегодняшнем ночном кошмаре, задумчиво разглядывая полицейских, разбиравших завал под дождем.
Человек не вовремя решил сходить за молоком и погиб под обломками рухнувшего здания. Как только они сюда приехали, Даниэль сразу вызвался проползти по небезопасному проходу к пострадавшему и три часа с ним разговаривал, не давая отключиться, пока ребята разбирали завал. Майк Краковски, сорок три года, жена, двое детей. Полчаса назад он потерял сознание, а его сердце остановилось. И при всем желании Даниэль ничего не мог с этим поделать.
А теперь еще, оказывается, и Джи по ночам слышала его крики. Он хотел видеть в ее глазах лишь одно чувство, не имевшее к жалости не малейшего отношения…
Что же ему теперь делать? От отелей Даниэль уже порядком устал, в гости ни к кому не напросишься, а о возвращении домой лучше даже и не думать. Стоит всего пару часов пообщаться с Тайлером, и он уже не сможет держаться в стороне от семьи.
Похоже, лучше всего пару дней избегать Джи, а там видно будет.
Но если при следующей встрече в ее глазах будет хоть намек на
Тогда ему придется наглядно показать, что в чем, в чем, а в жалости он точно не нуждается. Да и вообще, он и так слишком долго сдерживался.
Но как же все-таки близко Джи сумела к нему подобраться…
Глава 6
Чтобы собраться с мыслями, лучше всего перебрать 1 вещи в шкафу. Порой даже самые мельчайшие события могут полностью изменить нашу жизнь.
Ну и что он затеял? Решил сбежать в другой штат? Лучше бы действительно так, а то когда он и в понедельник не пришел в кофейню, Джи начала уже всерьез злиться.
Ее тело помимо ее собственной воли каким-то непостижимым образом настроилось на Даниэля, и теперь, как бы тихо он ни пробирался по коридору, она обязательно ощущала его присутствие, а как только ему начинали сниться тревожные сны, сразу же замирала в ожидании мучительных криков.
Каждую ночь он безжалостно отрезал от ее сердца очередной кусочек, и теперь, в качестве благодарности за молчание, решил ее избегать?
Джи нестерпимо захотелось ударить его.
Поднимаясь домой, она услышала знакомый голос и, прибавив шагу, увидела, что Даниэль говорит с главой совета жильцов, и сразу же оглядела его с головы до ног. Непременные джинсы, рубашка, спортивная куртка. Он всегда одевался примерно одинаково, так почему сейчас она не может отвести от него глаз? При хроническом недосыпе никто не вправе так замечательно выглядеть, так что нужно взять себя в руки и успокоиться.
Заметив пакет у него в руке, Джи улыбнулась:
– Печенье?
– Да, причем свежеиспеченное… – Даниэль улыбнулся соседке, и та просияла, как влюбленная школьница.
– Денни по секрету признался, что обожает сладости.
Распрощавшись с Агатой, они молча поднялись на следующий этаж, и тогда Джи вызвала лифт, резко ухватила Даниэля за рукав и втолкнула в кабину.
– Хочешь печенья? – невозмутимо предложил Даниэль, пока она возилась с решеткой.
– Хочу, чтоб ты им подавился. – Джи скрестила руки на груди. – Сколько ты еще собираешься меня избегать?
– Сейчас я тоже тебя избегаю?
У Джи не было ни малейшего желания играть в какие-либо игры.
– Думаешь, ты один тут не можешь нормально спать? Но разве я тебя в чем-нибудь упрекала? Нет, я всего лишь не дала тебе опоздать на работу. «Спасибо, Джи». «Не за что, Даниэль». И все, дальше можно было бы снова притворяться, что я ничего не знаю, но вместо этого ты стал задавать ненужные вопросы, и мне пришлось отвечать. А теперь ты наказываешь меня за то, что я ответила честно, при том, что сам же заметил, что я не умею врать.
Даниэль встретился с ней взглядом, и в его невероятно голубых глазах ясно читалось предупреждение.
Джи устало вздохнула:
– Мы живем через стенку, неужели ты всерьез считал, что сможешь что-то утаить?
Они уже подъезжали к пятому этажу, а Даниэль задумчиво разглядывал потолок.
Как же до него достучаться?
– Денни, почему, по-твоему, я столько молчала? – невольно спросила Джи, хотя и не собиралась спрашивать.
Но в ответ он лишь пожал плечами и так крепко сжал пакет с печеньем, что у него даже побели костяшки пальцев.