Лучший способ спрятаться
Шрифт:
Пошел отчет. Без одной минуты час. Сейчас в зоне видимости должен появится Ярослав. Сказать небольшую речь, перерезать ленточку и под аплодисменты (или другую реакцию толпы) — уйти.
Ждем.
Секунды тянуться. В смысл речи даже не вслушиваюсь. Ждем.
Сижу так, чтобы через открытую дверь было видно хоть что-то, хоть краем.
Ждем.
Шум. Забегали люди.
НЕЕЕЕЕЕТ!
Рука с ящеркой горела, как будто я засунула ее в кипяток, а в груди ворочался, ломая ребра, огромный ком энергии.
Больно-то как…
В
Четыре часа дня. День торжественного открытия. Рабочий кабинет наследника Антарийской империи Александра Павловича.
Сил и желания ехать в Управление пока не было. Да и появляться там сегодня раньше необходимого граф Вяземский не планировал.
Пальто с пиджаком валялись на стуле, а не висели на вешалке. Белая рубашка выглядела помятой, как будто граф в ней где-то пробирался, хорошо хоть не полз. Его нынешний вид выглядел, возможно, неподобающе, если не знать, что три часа назад в графа стреляли, используя новейшие разработки специализированной военной лаборатории. Сейчас в лаборатории происходила выемка документов и допрос сотрудников. Террористами при покушении был использован опытный образец. И теперь глава контрразведки граф Орлов подключил все ресурсы, чтобы понять как и что именно еще ушло. А главное — куда еще оно ушло.
— Орлов рвет и мечет. Я ему в подчинение еще половину своей охраны отдал.
— Ваше высочество, — легкое осуждение в голосе Вяземского было не скрыть.
— Ярый, я сейчас от отца ни на шаг, охраны хватит. А моим — лишняя тренировка, пусть не расслабляются. А Орлову нужны дополнительные люди, хотя бы в ближайшие трое суток. К тому же что мне беспокоиться? Такое впечатление, что покушения все идут на тебя, про меня все забыли. И жалеть об этом я не собираюсь. Вина будешь?
— Мне бы что покрепче…
— Я бы тоже захотел чего покрепче… Давай отпразднуем твое очередное день рождение… Везучий ты, Ярый, — сказал Александр Павлович, наливая в пузатые бокалы напиток темного цвета. — Я ведь правильно понял, что этот опытный, экспериментальный, мать его, образец должен был твою усиленную защиту пробить?
— Должен был. Хорошо подготовились твари. Знали про действие всех моих защитных артефактов, а они у меня не слабые. Твой тоже бы. Пробило просто на раз…
— Откуда знаешь?
— Мои спецы уже все рассчитали и проверили дважды. Должно было пробить защиту.
— Не пробило?
— Пробило. Меня просто сдвинуло на метр в сторону в момент подлета пули. Теперь могу сказать, что за мной даже пули не успевают… — Ярослав отпил крепкий напиток с ароматом карамели.
— Что говорят эксперты?
— Сначала никто ничего не понял. Совсем. Потом понял я. Проверил.
— И что? Не томи…
— На меня защиту дополнительную поставили. Родовую. И так аккуратно, что ни один артефакт не засек. Артефакты ее сами в автоматическом режиме, (а может и не сами — пока не знаем), прописали в протокол защиты. И все. Все, что я сегодня утром добавлял,
— Родовая защита? Большой риск для главы рода. Откатом может сильно ударить.
— Оно и ударило. Магическое истощение и потеря сознания. Только по этому и догадался, дурак.
— Почему дурак?
— А потому что не ожидал от почти необученного мага крови такую защиту получить! Не ожидал, что девчонка, которой восемнадцать только в эти выходные исполнится, свою жизненную силу на мою безопасность завяжет!
— Ого, сколько эмоций. Бокал поставь. Он у тебя сейчас в руке лопнет. Мне не жалко, но куча осколков до добра не доводит.
Ярослав посмотрел на бокал в своей руке таким взглядом, как будто забыл про его существование. Бокал был почти пуст. Долив себе еще, посмотрел на друга.
— Давай догадаюсь, графиня Бельская-Чернышева?
Вяземский кивнул, опрокинул в себя весь бокал и закусил тарталеткой с блюда. Александр Павлович любил перекусить в кабинете, с гостями или без, поэтому небольшое блюдо с закусками всегда стояло на одном и том же месте.
— Что с девушкой?
— Спит.
— В больнице? Решил далеко от вновь открытого крыла не возить?
— Дома спит.
— У себя? Ты не думаешь, что это рискованно? Мне сказали, что ты ее сегодня сам на руках нес. Это видело слишком много людей. Она — твое слабое место.
— Знаю. Именно поэтому она у меня дома спит. Милана Туманская приглядывает, она врач. Бехерев тоже там дежурит с сестрой. Или охрана моего особняка тебя тоже не впечатляет?
— Ого, видно все серьезно… Но я рад за тебя. Не каждая девушка так рискнет… Тебе повезло.
Вяземский стал, подошел к окну и начал изучать открывающийся вид. Александр Павлович тоже встал рядом. Видимо вид был ну очень интересным.
— Что еще я должен знать?
— Наемника взяли. Нифлер.
— Значит ты был прав… Говорит?
— Нет, но с ним твой отец хотел пообщаться после заседания совета министров.
— Зная сегодняшнюю повестку… Раньше чем через час — все равно не освободится.
— Знаю. Не против я у тебя в кабинете подожду?
— Не против, с условием, что я тоже присутствую на допросе. Кстати, отец должен был на торжественный банкет в честь открытия этого нового больничного крыла ехать… Теперь, наверное, мама одна поедет.
— Или тебя пошлют.
— А у вас тут самое интересное? Допрос интереснее чем банкет в честь торжественного открытия!
— Значит ждем. Я скоро от этого словосочетания «торжественное открытие» вздрагивать буду…
— Еще налить?
— Не надо. А то у меня там еще в управлении сегодня продолжение светит…
— Что нарыли? — интерес в голосе наследника был неприкрытым.
— Артефакты, которые сегодня вечером один из моих сотрудников должен установить у меня в кабинете — оказались с секретом.