Луэлла
Шрифт:
Минуту назад я все это видел. Теперь не вижу. Ничего... Экран минивизора мертв, он не передает никакой информации о Луэлле. Потому что ее...
Нет!
Экран мертв.
Так зачем мне эта серебристая безделушка?
Я размахнулся и изо всех сил запустил матовую пластинку куда-то вдаль. Она полетела, вращаясь, как бумеранг, но не вернулась, а упала в сугроб рядом с хоккейной коробкой.
– Зачем?
– тихо спросила Фиделина. Глаза ее были красными от слез.
– Не знаю, - ответил я.
– Просто...
И замолчал, не зная, что сказать Фиделине. Как объяснить ей свой странный поступок. Я на самом деле не понимал,
Или оставить, как память о Луэлле...
Но у меня не было никакого желания лезть в сугроб за минивизором. Пусть лежит там, куда упал. Может быть, кто-нибудь и подберет, если понадобится...
Фиделина медленно, словно нехотя, поднялась со снега и села на скамейку, которая, полузасыпанная снегом, стояла под деревом. Я присел рядом, смахнув снег.
– Вот видишь, как, - сказал я, чтобы не молчать.
– А знаешь, - сказала вдруг Фиделина, - я не верю. Я буду ждать, когда Мари вернется.
Даже сейчас, когда Луэллы не было, Фиделина предпочитала называть свою подругу кубинским именем. Может быть, она и права...
– Я тоже буду ждать, - ответил я, - но...
– Мы будем ждать вместе, правда?
– со странным воодушевлением говорит Фиделина. И легко кладет мне на плечо свою невесомую ладонь.
– Ведь мы с тобой друзья, правда?
– Друзья, - облегченно выдыхаю я.
И в этот миг откуда-то со стороны притихшего дома, уже почти уснувшего в ожидании нового дня, доносится тревожный окрик:
– Фиделина! Donde estas? Ven a casa, ya es tarde!1 Это был голос отца Фиделины. Было поздно, и он волновался, куда исчезла его дочь.
– Меня зовут, - вздохнула Фиделина.
– Надо идти... Дома, наверное, волнуются. Я, наверное, не усну сегодня. Никогда не думала, что может случиться такое...
– она тихо всхлипнула. И медленно, словно нехотя, поднялась со скамейки.
– Ya voy, ahora!2 - крикнула в темноту Фиделина, чтобы отец не беспокоился.
– До завтра, - сказал я.
– До завтра, - ответила Фиделина.
– Ты вся заплаканная, - заметил я, - что ты скажешь, если дома спросят?
– То и скажу, - вздохнула Фиделина.- Про Марисель... Папа у меня хороший, может быть, поверит...
– А если не поверит?
– Не знаю, - снова вздохнула Фиделина.
– Ну ладно, пока. Увидимся завтра...
И она ушла...
Я остался один в темном и пустом дворе. На небе ярко мерцали звезды, искрясь мириадами разноцветных огней. Какие она маленькие, звезды, если смотреть с Земли! Как песчинки...
А вблизи они, должно быть, огромные, во много раз больше солнца. И вокруг них вращаются по своим орбитам планеты - такие же, как Земля... И там, на планетах, живут люди, которые ничего не знают о Земле.
И где-то там, среди звезд, в мрачных глубинах Вселенной, затаились, зализывая раны, злодеи-кшакши...
Нет! Не нужно думать о них. Ведь они погубили Луэллу...
Я оглянулся и бросил взор на юг - туда, где ослепительно сияло созвездие Возничего. И самая главная звезда созвездия - Капелла - светила ярче всех, затмевая своим веселым светом остальные звезды. Капелла... Или - Каэлла, как называла Луэлла. Там, у этой звезды - Ауэя. Счастливая планета, обогнавшая Землю на несколько тысячелетий. Ауэя обогнала Землю, но не стала от этого человечнее и добрее, несмотря на сверхсветовые звездолеты и прочие энергетические поля, которые
И на этой счастливой планете жила Луэлла. Мечтала о чем-то своем, сокровенном мне недоступном. Радовалась, что приносит пользу своему человечеству, работая на Земле в качестве исследователя людей. И вот теперь Луэллы нет. Совсем нет... Она исчезла, распавшись на атомы под безжалостным лучом кшакшей. От Луэллы не осталось ничего, кроме сгустка невидимых взору атомов, разлетевшихся по Вселенной.
А звезды надо мной сияют также ярко и весело, словно ничего не случилось...
Эх, звезды... Как же вы далеки от Земли! Как вы холодны и равнодушны!
Равнодушны ко всему, что творится во Вселенной! Равнодушны к судьбам людей... Вы безразлично взираете с высоты на творящееся в мире зло. Вам наплевать, что слабый становится добычей сильного, а из-за тупого бессердечия умирают хорошие и добрые люди. Вы, звезды, сейчас безмятежно взираете на Землю с космических высот, как взирали миллионы лет назад, и будете смотреть еще много столетий,- но вам нет никакого дела до того, что больше нет Луэллы. Инопланетной девушки, которая могла бы жить еще очень долго, и мы еще очень долго оставались бы друзьями, не замечая так неожиданно возникшую разницу в возрасте... Вам, звезды, наплевать с вашей заоблачной высоты на то, что я сейчас чувствую, что творится у меня на душе, какие безжалостные кошки скребут по груди, безысходной тоской сдавливая сердце... И Фиделина ушла, оставила меня одного... Ее позвали домой, и она ушла, сказав только: "Увидимся завтра..." Ей тоже невесело сейчас, но разве вы поймете это, проклятые газовые шары? Нет, вам никогда не понять человека, вы чужды людям, их мыслям чувствам, стремлениям - хотя зажигаете свои приветливые огоньки каждую ночь. Но от вас нет ни тепла, ни холода. Одно равнодушие... Так зачем вы взираете сейчас на меня своими насмешливыми глазами? Уйдите, скройтесь с глаз за облака, исчезните совсем, станьте невидимыми! Вы не имеете права так весело сверкать над Землей! Я не хочу вас видеть...
Но звездам действительно было все равно, и они по-прежнему безмятежно разглядывали с высоты уснувшую Землю, равнодушно подмигивая людям разноцветными глазками...
И я не выдержал. Мне стало страшно... И я что есть силы побежал домой. Мне хотелось только одного - укрыться за прочными панельными стенами своего дома, чтобы не видеть равнодушных глаз, немых и безучастных свидетелей недавней катастрофы. Я боялся звезд, мне казалось, что на меня насмешливо смотрят безжалостные, пустые и холодные глаза кшакшей. И каждый взгляд - это смертоносный луч, поражающий прямо в сердце. Или бортовые огни их черных звездолетов. Сейчас они приземлятся на пустынных и сонных ночных улицах, бесшумно откинув тяжелые черные люки, и из мрачного чрева вражеских космических машин выбегут вооруженные до зубов инопланетные захватчики, жестокие и безжалостные. И огни пожаров озарят сонный город...
Но ничего не происходило. Не было вражеских звездолетов, которые придумал я сам. Поздний вечер был безмятежно тих, и мир оставался прежним.
Только в этом мире не было Луэллы...
XIII
...Нет, наверное, на Земле такого человека, который не любил бы подолгу смотреть на черное ночное небо, усеянное мириадами звезд. Звезды издревле влекут к себе человека. Влекут красотой и недоступностью. А еще - тайной:
есть ли там, около этих далеких солнц, жизнь? Одиноки ли мы во Вселенной?