Luftwaffe-льники
Шрифт:
Что ни говори, приятно встретить человека, с которым можно хотя бы мимолетно поболтать о том, что вызывает исключительно положительные эмоции.
Усталость понемногу отступила на задний план. В сознании всплыли приятные картины и позитивные образы из совсем еще недавнего беззаботного периода гражданской жизни.
Память человека достаточно интересная штукенция. В тот момент мне отчетливо вспомнились милые для сердца образы родной улицы, дома, родителей. Времени прошло совсем ничего, а кажется, что пролетела целая вечность.
Увы, время, отведенное на незапланированный распорядком дня короткий передых, закончилось и мы расходимся по своим участкам работы. На прощание
– Пока.
Под вечер, вымотавшись окончательно, я с остекленевшим взглядом сижу на табуретке. Сижу, смотрю «в никуда», долго и мучительно собираясь с силами, чтобы заставить себя встать и пойти умыться. А еще надо переодеться в относительно чистую форму и пора бы двигать в расположение роты, чтобы успеть поприсутствовать хотя бы формально, на обязательной вечерней поверке.
Вставать с табуретки так не хочется. Ой, как не хочется. Услышал бы сейчас команду «отбой», так и рухнул на бетонный пол столовой. И проспал бы без сновидений, как будто в обмороке, часов двадцать. Не меньше.
Глаза предательски слипаются. Секундная стрелка часов неумолимо мотает круги. Вставать с табуретки все же надо. Надо, но не хочется.
– Саня, привет! Хорошо, что ты еще не ушел. Я тебе сюрприз приготовил. По всей столовой рыскаю, найти пытаюсь. А ты, оказывается, тут отвисаешь. В нирвану провалился? Не засыпай! Нельзя сейчас спать. А то сознание рубанется и в это время пол вдруг неожиданно подпрыгнет кверху и больно треснет по лицу. Уже проходили. Сам на 1 курсе «асфальтную болезнь» поймал. Так же замумукался с непривычки, прислонился к стенке и заснул стоя. Потом как шмякнулся об пол. Чуть нос не сломал. А нам носы ломать нельзя. Для летной работы сломанный нос – запретный шлагбаум. Запомни. Если в драку ввяжешься, нос береги. Слышишь? Ты давай, глазенки-то открывай. Сюрприз!
Услышав голос нового Зёмы, я нехотя разлепил свинцовые веки. С большим трудом привел чугунную голову «в горизонт» и обомлел от неожиданной картины.
Андрей принес огромный противень еще горячей жареной картошки с аппетитной золотистой корочкой, полбуханки свежайшего хлеба, большой кусок сливочного масла, полный чайник душистого компота и банку тушенки, покрытую толстенным слоем концентрированного машинного масла. Вот это, точно сюрприз, всем сюрпризам сюрприз!
Зёма протянул чистую ложку и сел рядом на табуретку, открывая перочинным ножиком банку тушенки.
– Чего задумался? Не тормози! Налетай, пока картошечка не остыла.
Пока я жадно уминал за обе щеки давно забытую пищу, которая после отвратной каши всевозможных разновидностей казалась манной небесной, довольный произведенным эффектом, зёма Андрей намазывал прямо на поверхность полбуханки хлеба 200-граммовый кусочек масла, сооружая бесподобный по размеру бутерброд. При этом он добродушно улыбался, продолжая размеренно рассказывать, что и как заведено в нашем училище. Андрей кратко и доходчиво объяснял нехитрые правила курсантской жизни, потутно давая короткие, но очень четкие описания личных качеств тех или иных офицеров, с которыми нам придется сталкиваться в периметре альма-матер.
Видя с какой скоростью я жадно поглощаю обильную пищу, Андрей не удержался и громко рассмеялся.
– Ээээ, зёма, ты давай осторожней. Я понимаю, что большому куску и рот радуется. Но ты уж повнимательней, а то ложку ненароком проглотишь. Держи пальцами крепче и периодически проверяй ее наличие у себя в руке. Вопросов нет, у курсанта желудок с оцинкованными стенками. Этот факт неоспоримый, ложка все равно переварится! Но вот недостача военного имущества при приемо-сдаче наряда по столовой однозначно не приветствуется. Ты это… жевать не забывай. Хотя бы через раз, что ли. И куски поменьше от бутерброда откусывай, а то челюсть вывихнешь. Мне аж смотреть страшно, как ты рот неестественно широко открываешь. Спокойно можешь в цирке
Когда я подъел все принесенные зёмой продукты питания и выпил целый чайник наваристого компота, Андрей вытащил из внутреннего кармана два хлястика от шинели и молча протянул их мне. Я удивленно захлопал глазами.
– Зачем это?
Зёма добродушно ухмыльнулся и дружески похлопал меня по плечу.
– Бери-бери, скоро узнаешь. Береги их, никому не давай. Очень нужная вещь. Дефицитная.
Хлопнув по рукам, мы простились, и с давно забытым чувством абсолютной сытости, я скоренько двинулся в сторону казармы родной 4-й роты.
Неумолимо приближалось время вечерней поверки, опаздывать нельзя. Иначе можно запросто получить еще пару нарядов вне очереди. А этого не очень хотелось.
Это уже потом наступит такое время, когда суточные наряды по роте будут восприниматься, как законный повод отдохнуть от учебы или от внезапных учений по тактике. А на 1 курсе текущие наряды совсем не радовали и были откровенно в тягость.
Придя в роту в полусонном состоянии почти на автопилоте, я тупо простоял вечернюю поверку. Вяло выкрикнул «Я!» и символически умывшись, завалился спать.
Непосредственно перед самым моментом отхода ко сну вытащил из внутреннего кармана гимнастерки два хлястика от шинели. Еще раз недоуменно покрутив в руках и повинуясь мудрому предупреждению опытного зёмы, запрятал «дефицит» в глубине полевой сумки, которые использовались курсантами в качестве «школьных портфелей».
И провалился в глубокий сон, напрочь забыв о хлястиках.
10. Офицерские горки
Сменив гражданское обличие на строгую форму курсанта ВВС, все ребята, независимо друг от друга и от уже имеющегося уровня физической подготовки, неожиданно поняли и с несказанным удивлением осознали, что неплохо бы эту самую физическую подготовку радикально усугубить и улучшить.
К такому, несколько неожиданному и весьма неприятному открытию привел массовый поголовный падеж скота… тьфу, блин, прошу прощения, новоиспеченных защитников Родины, который произошел во время первого же марш-броска в противогазах, с оружием и с полной выкладкой.
Через пару дней после принятия Присяги и получения оружия, чудесным летним утром 4-я рота обреченно вышла на «старт». У каждого курсанта за плечами висел объемный вещмешок. На боку болталась брезентовая сумка с противогазом. На поясном ремне – штык-нож, фляга с водой и подсумок с запасными магазинами. На правом плече – автомат Калашникова.