Луна цвета стали
Шрифт:
– Кто побеждал в войне, когда крейсер мятежников атаковал Лунную базу?
– Нет сведений. Колонии переставали выходить на связь и исчезли из гиперсети одна за другой. Волна мятежа накрыла даже окраинные независимые планеты. Метрополия замолчала за неделю до удара по Лунной базе. Более поздних данных у меня нет.
– Все-таки мы убили себя сами… Не было никакого внешнего фактора. Всё произошло так же, как и со всеми остальными до нас, только продержались мы чуть дольше.
– Говорить о полной гибели цивилизации преждевременно. Некоторая часть населения могла уцелеть, однако имеющиеся у мня алгоритмы прогнозирования позволяют утверждать, что с вероятностью девяносто восемь процентов Шестая Республика перестала существовать, как единое межзвездное государство. Война привела к массовой гибели квалифицированных специалистов и разрушению
Хённинг фон Тресков ненавидел нацистов в целом и Гитлера в частности, однако это не мешало ему честно служить в вермахте. В шестнадцать лет Хённинг добровольно пошел в армию и участвовал в боях на фронтах Первой мировой. Закончил войну он уже лейтенантом и кавалером Железного креста.
В тридцать шестом году фон Тресков окончил военную академию и был направлен в Оперативное управление Генерального штаба. За Польскую кампанию он получил Железный крест первого класса, прошел Францию и участвовал в операции «Барбаросса».
Войну на два фронта он категорически не приветствовал, равно как и репрессии, которым в Германии и оккупированных странах подвергались евреи и коммунисты. Начальство фон Трескова ценило, но откровенно опасалось его антинацистских взглядов, так что он совершенно не удивился ни вызову к своему непосредственному начальнику, ни первым словам генерала Герсдорфа:
– Полковник, будьте осторожней в высказываниях. Вы грамотный офицер, но нужно учитывать современные реалии. Расстрелы евреев и комиссаров здесь у многих вызывают протест, но столь открыто выражать свое возмущение рискуют немногие.
– Поймите, герр генерал, – фон Тресков упорно не желал признавать свою ошибку, – Германия окончательно потеряет свою честь, и это будет давать себя знать на протяжении сотен лет. Вину за это возложат не на одного Гитлера, а на вас и на меня, на наших жен и детей [1] .
– Не так громко, полковник, – поморщился Герсдорф. – Вы ставите меня в ужасное положение. Я не могу не согласиться с вашими словами, но ваше поведение привлекает совершенно лишнее внимание. Давайте немедленно прекратим этот разговор. Надеюсь, еще не поздно. Я вызвал вас не просто так. С вами хочет встретиться некий полковник Рихтенгден из Абвера.
1
Хеннинг фон Тресков (нем. Henning von Tresckow); 10 января 1901– 21 июля 1944 г. – генерал-майор немецкой армии, один из самых активных участников заговора против Гитлера. Начиная с 1942 года готовил покушение на Гитлера. Тогда же он вышел на контакт с участниками заговора в Берлине. Фон Тресков стал организатором покушения на Гитлера в Смоленске 13 марта 1943 года. Он обманом убедил одного из офицеров, сопровождавших фюрера, пронести бомбу в его самолёт. Тресков обратился к офицеру из свиты Гитлера с просьбой передать в Берлине небольшую посылку полковнику Штиффу из ОКВ. По легенде в посылке находились две бутылки французского ликёра «Куантро». Офицер согласился, и у самого трапа самолета ему передали пакет. Однако взрыватель не сработал, и Гитлер остался жив. В тот раз фон Тресков смог избежать разоблачения, еще раз прибегнув к обману и сделав так, чтобы «посылка» не добралась до адресата. В дальнейшем фон Тресков пытался организовать свой перевод в Ставку Гитлера, чтобы иметь больше возможностей для организации покушения, но успеха в этом не добился. В 1944 году, узнав о провале попытки Штауффенберга взорвать Гитлера, фон Тресков сказал своему адъютанту: «Они скоро узнают про меня и постараются вырвать из меня имена наших товарищей. Чтобы предупредить их, я должен пожертвовать жизнью». Чтобы отвести подозрения от своих товарищей и родственников, он попытался имитировать свою гибель в бою. Выйдя на нейтральную полосу, фон Тресков открыл огонь из пистолета, а потом подорвал себя гранатой. На некоторое время это помогло, но впоследствии расследование выявило его участие в заговоре, и родственники фон Трескова подверглись репрессиям. Приведенные в книге слова фон Трескова о потере чести Германией действительно были им сказаны одному из сослуживцев.
– И что контрразведке
– Надеюсь, это никак не связано с вашими несдержанными словами, полковник, – Герсдорф отвел взгляд в сторону. – Официально Рихтенгден заявил, что хочет поговорить с вами о действиях какого-то русского во время боев за Днепр в сентябре прошлого года.
Фон Тресков кивнул, показывая, что услышал ответ. Повод был странным, и вряд ли являлся истинной причиной визита на фронт высокопоставленного офицера Абвера. Полковник это прекрасно понимал, как и его непосредственный начальник.
Полковник Рихтенгден прибыл не один. Кроме него в комнате, куда пригласили Трескова, присутствовал смутно знакомый Хённингу офицер в звании майора. Тресков совершенно точно где-то его уже видел, и почему-то ему казалось, что этот человек никак не может здесь находиться.
– Не узнаете меня, герр оберст? – улыбнулся майор. – А мы ведь виделись с вами в штабе фон Клейста под Кременчугом во время форсирования Днепра. Не припоминаете?
– Эрих фон Шлиман! – Тресков не верил своим глазам. Теперь он вспомнил, откуда ему знакомо это лицо. – Но вы ведь попали в плен! Вас захватили те русские диверсанты, доставившие столько проблем первой танковой группе.
– У вас хорошая память, – кивнул Шлиман, – мы с вами тогда почти не общались, но все, что нужно вы запомнили. Чувствуется хватка настоящего офицера штаба.
– Но как же…
– С вашего позволения, я опущу подробности, герр оберст, – с лица Шлимана исчезла улыбка. – Скажу лишь, что в плену действительно побывал, и то, что я там увидел, мне не понравилось. Однако мы здесь не для обсуждения моих воспоминаний.
– Я понимаю, – кивнул Тресков.
– Мы в курсе ваших взглядов, полковник, – спокойно произнес молчавший до этого момента Рихтенгден. – Вы ведь их особо и не скрываете.
– Значит, все-таки настоящая причина вашего визита именно в этом, – невесело усмехнулся Тресков, – Но почему Абвер? Мне казалось, такими вопросами у нас занимается гестапо.
– Ну, в данном вопросе тайной полиции действительно следовало бы действовать тщательнее, – Рихтенгден остро взглянул на Трескова. – В вашем случае они явно недоработали.
– Что вы имеете в виду? – вдоль позвоночника Хённинга пробежал неприятный холодок.
– Прежде всего, ваши контакты с тайными оппозиционными группами, ставящими своей целью отстранение Гитлера от власти, – пожал плечами Шлиман. – Вам ведь должны о многом говорить такие фамилии, как Гёрделер и Штауффенберг.
– Я вас не понимаю…
– Всё вы прекрасно понимаете, полковник, – резко, но без угрозы в голосе оборвал Трескова Рихтенгден. – Я могу назвать еще десяток фамилий. Впрочем, к чему сотрясать воздух? Ознакомьтесь лучше с парой любопытных документов.
По кивку Рихтенгдена майор Шлиман протянул Трескову тонкую папку. Хённинг внимательно прочитал два листа машинописного текста и поднял глаза на офицеров Абвера.
– Я арестован?
– Как вы совершенно верно заметили, полковник, мы не из гестапо, так что об аресте можете забыть, – сухо ответил Рихтенгден, – вот только впредь я бы рекомендовал вам тщательнее следить за своими словами. Сейчас мы зададим вам несколько вопросов о русском стрелке, свидетелем охоты на которого вы были в сентябре, и я буду вам весьма признателен, если для всех, кто станет спрашивать вас о том, что от вас хотели люди из Абвера, вы ограничитесь рассказом именно об этой части нашей беседы. И вот еще что. Через несколько дней вас переведут в Берлин, в штаб формируемой танковой армии, командование которой поручено генералу Роммелю. Мы рекомендовали вас генерал-полковнику Гальдеру, как весьма перспективного штабного офицера, и он надеется, что ваше появление в столице пойдет на пользу общему делу нашей победы над врагами Рейха. Я достаточно ясно изъясняюсь?
– Более чем, герр оберст, – кивнул фон Тресков, ощущая, как его начинает отпускать запредельное нервное напряжение, постепенно сменяясь совсем другими чувствами.
Глава 2
Полностью снять блокаду Ленинграда не удалось. Несмотря на очень бодрое начало операции, войска Волховского фронта смогли добиться лишь частичного успеха. Генерал-полковник Кюхлер, подстегиваемый угрозами расправы из Берлина, смог перегруппировать свои дивизии и заставить их вгрызться в мерзлую землю юго-западнее Мги.