Луна - это моё проклятье
Шрифт:
– Мы его здесь обследуем. Вы не беспокойтесь. У нас многие лечились от лунатизма и теперь все вполне здоровые крепкие люди. Игоря мы вылечим.
Мама и Пал Палыч прощаются со мной.
– Ты будь мужчиной, - наставляет мой доктор.
– Здесь Марина Сергеевна, самый лучший врач в мире.
– Игорек, я буду приезжать, - мама обнимает меня, - ты только веди себя хорошо.
Толстая женщина передает меня молодой девушке в белом халате, которая ведет в палату. Это комната с двумя койками. Одну уже занял здоровенный мужик, который при виде девушки расплылся в улыбке.
–
– Лунатика.
– Вот весело то будет. Только не оставляй ему тяжелых предметов.
– Это почему?
– Еще ночью уронит на голову.
– Ну и дурак же ты, Тихон.
– А чего?
– Ничего. Игорь вот твоя койка, вот тумбочка. Этого придурка не бойся. Он тихий, хотя у него с головой всегда не все в порядке.
Она меняет мне простыни, наволочку и под нескончаемый обвал шуток Тихона уходит.
– Правда, лунатик?
– спрашивает меня Тихон.
– Наверно.
– Это плохо. Пойдешь на крышу, а не дай бог она мокрая, сорвешься и соберут от тебя одни косточки. С пятого этажа всегда противно падать.
– А ты правда, псих?
– Нет. Я военный, моряк. Забылся в подводной лодке, по тревоге вскочил с койки и головой впилился в угол железного навесного ящика. А там дальше пошли неприятности, череп пробил, что там задел, теперь дергаюсь...
Я валюсь на одеяло и уныло смотрю в потолок.
– Эй, парень, тебя кажется звать Игорь?
– спрашивает сосед.
– Да.
– Ты не горюй, Игорек. Здесь в соседних палатах такие девочки есть, закачаешься.
– Тоже психи?
– Всякие.
В это время в палату входит толстая докторша.
– Тихон, ты только парню мозги всякими гадостями не засоряй.
– Да что вы, Марина Сергеевна. Я же сама невинность.
Докторша присаживается на мою койку.
– Игорь, тебя привязывали к койке?
– Да.
Я обнажаю свои руки и показываю ей следы от впивавшихся в тело ремней.
– Что же мы будем делать? Тебя сегодня опять привязать?
– Не знаю.
Она задумчиво смотрит в окно.
– Пожалуй, я сегодня домой не пойду. Необходимо убедиться самой. Тихон, хочу тебя предупредить. То что ты здесь увидишь, тебя не должно удивлять. Сиди тихо, не шевелись, не ори и вообще... ни звука.
– Вы меня очень заинтриговали, Мария Сергеевна. Я же всю ночь не буду спать.
– Это дело твое, не встанешь к завтраку, кормить не будем.
Марина Сергеевна встает и решительно идет к двери. Там она задерживается.
– Двери на ночь не закрывать.
Свет погашен. Тихон на койке тревожно переворачивается, а я смотрю в окно. Луна уже зацепила крыши домов и ее отражение непонятно начинает давить на меня. В это окно лунный свет не придет, он освещает ту сторону здания. Глаза слипаются и мне начинают сниться чудеса.
Мне очень хорошо. Я тихо плыву по палате и подлетаю к двери. Она легко подалась и лунный свет, гуляющий по коридору, заставил дрожать каждую частичку тела. Я купаюсь в этом свете. Коридор длиннющий и мне можно набрать скорость и лететь быстро к огромной входной двери. Руки шарят по ней и не могут открыть. Я переворачиваюсь и опять полет
– Игорь, - тихий незнакомый голос зовет меня.
Быстрый поворот и опять тело пробивает слабое сопротивление воздуха. Может меня зовут за дверью? Я подлетаю к ней и опять... ее не открыть. Теперь медленно плыву обратно. Все эти двери вдоль коридора закрыты и мне неинтересны. Мимо проплывают толстые ноги, до колен прикрытые халатом, я поворачиваюсь на спину и вижу толстую докторшу. Ее лицо неподвижно и она вся застывшая как лед. Медленно пролетаю мимо еще несколько лиц и тут что то мелькнуло знакомое. Да это молодая девушка, что привела меня в палату. Я почти прикасаюсь к ее теплым ногам и пальцем зову за собой. Манекен девушки сдвигается и послушно передвигает ногами в мою сторону. Теперь я плыву по коридору животом вниз, а сзади идет она... У выходной двери зависаю над полом и показываю пальцем на нее. Девушка отрицательно качает головой и тут я попросил, нормальным голосом попросил.
– Открой.
– Нет.
– Открой дверь.
– Нет.
Она мне стала неинтересна. Я несусь обратно, резко задерживаясь перед каждым манекеном. Потом опять подлетаю к свободному окну и, зависнув над полом, впитываю в себя лучистые потоки. Тут опять меня позвали.
– Игорь.
Это как сигнал. Я заметался по коридору от одной двери к другой.
– Игорь.
Неподвижная толстая докторша вдруг сдвинулась с места и встала поперек коридора. Я подлетаю к ней и, перевернувшись на спину, вопросительно смотрю ей в лицо. Лунный свет выбелил ей половину лица. Виден один глаз блестевший от света.
– Проснись, Игорь.
Я не понимаю. Разве я сплю. Она резко наклоняется ко мне и сильный запах чего то необычного ударяет в ноздри. В мою голову вихрем ворвалась боль и тут же я грохнулся на пол. С удивлением сажусь и смотрю в верх на докторшу.
– Я опять летал?
– Да, Игорь. Пойдем в палату. Эй, - кричит она в коридор, - включите свет.
Вспыхнули лампочки и все ожило. Забегали, стоявшие ранее неподвижно люди, нянечки и дежурные сестры.
– Пошли, Игорь, - докторша протягивает мне руку.
Я встаю и чувствую привычную ломоту тела. Мы заходим в палату. Тихон на корточках, по-татарски, сидит на своей койке.
– Ложись, Игорек. Где там, Маша? Мария...
В палату влетает уже знакомая молодая девушка с кучей ремней. Они вдвоем меня привязывают к кровати.
– Спи, Игорек. Маша, следи за ним всю ночь.
– Хорошо, Марина Сергеевна.
Они выходят. Теперь голос подает Тихон.
– Ну ты даешь, парень. В жизни такого не видел. Цирк, да и только. Но ты классически летал. С такой скоростью... Неужели выше подняться не мог?