Луна и кузнечики
Шрифт:
Луна, незаметно уменьшаясь, поднималась кверху. Теперь она уже залила своим ласковым светом поля, кустарник, реку — все вокруг.
Было уже поздно.
— Джюгас, полезем в сено, — сказал я.
— Обожди. Я ей дам хлеба. Она голодная…
Ему было трудно расстаться с гнедой. Возможно, он всю ночь напролет кормил бы ее хлебом, пусть даже завтра ему самому нечего было бы есть.
Смешной человек этот Джюгас! Неужели он думает, что мы сможем питаться сеном?.. И почему ему пришло в голову, что гнедая голодна, когда на лугу такая густая трава?..
Глава
ЧЕЛОВЕК ИЗ МРАКА
Все вокруг было озарено оранжевым светом луны. Кусты дремали, словно огромные черные вороны, опустившиеся на землю. Верхушки их чуть заметно трепетали. Из прибрежных ракит доносился громкий цокот соловьев, и веселые их коленца заглушали плач коростеля.
Мы отошли довольно далеко от реки — туда, где расстилался недавно скошенный луг. Здесь высились копны пахучего сена. Джюгас залез в одну копну, я — в другую.
Сено в копне было горячее. Устроившись довольно удобно, я уже было задремал, глядя на усыпанное звездами небо, как вдруг что-то больно ущипнуло меня. Не успел я подумать, кто же мог нарушить мой покой, как меня ущипнуло снова. На этот раз в затылок. Долго думать не приходилось. Я сразу сообразил, что меня атакует целая армия букашек, которые кишмя кишели в сене. Они ползали у меня под рубахой, забирались в уши, проникали за ворот. Вот надоедливые создания! Неужели вы не угомонитесь всю ночь?
Я решил так легко не сдаваться. Отряхнувшись, я поймал за воротником несколько вредителей и тут же покарал их смертной казнью. Нельзя сказать, что оставшиеся в живых прекратили свое черное дело. Где там! Они продолжали сновать по моей спине как ни в чем не бывало.
«С ними не справишься», — подумал я, совсем приуныв. Подняв голову, я поглядел на Джюгаса. Копна шевелилась. Видно, Джюгас тоже не мог привыкнуть к тому, что кто-то исподтишка щипается.
Оставалось только отдаться на волю судьбы и до самого утра терпеть горькую долю мученика.
Глядя на воз Григаса [2] с наклоненным дышлом, я чувствовал, как глаза у меня все больше слипаются. Потом звезды померкли и куда-то исчезли.
И теперь я еще помню довольно странный сон, который мне приснился в ту ночь. Будто мы с Джюгасом удим рыбу на Сруое. На мою удочку клюет рыба. Она такая большая и тяжелая, что у меня нет сил вытащить ее из воды. Мне на помощь прибегает Джюгас. Но вдруг рыба — огромный, сверкающий налим — сама вылезает из воды. Она уставилась на нас своими неморгающими глазами и разинула страшную пасть, полную острых зубов. У меня с перепугу перехватило дыхание.
2
Литовское название созвездия Большой Медведицы.
Налим заговорил глухим человеческим голосом: «Не вы ли это, горе-рыбаки, ловили меня сегодня
Кто-то закричал: «Иисусе Мария!..» Высунув голову из сена, я увидал, что какой-то человек, прихрамывая, прыгнул в стоявшую рядом решетчатую телегу и, стегнув лошадь хлыстом, загромыхал по лугу в сторону березовой рощи. Все произошло так быстро и неожиданно, что я никак не мог понять, что же случилось.
Сердце мое сильно забилось, мне не хватало воздуха.
— Джюгас!.. Джюгас… — позвал я дрожащим голосом.
Молчание. Только в кустах зашелестела вспугнутая моим возгласом птица.
Я подбежал к копне Джюгаса. Он крепко спал. Выплывшая из облака луна осветила его спокойное лицо, раскрытые губы…
Я с трудом разбудил Джюгаса. Он уселся в сене и посмотрел на меня — то ли очень удивленный, то ли немного перепуганный.
— Что случилось?
— Здесь был человек, — прошептал я и рассказал Джюгасу все, что произошло.
Услышав, что человек был с подводой, Джюгас почесал ухо, подумал и произнес:
— Это вор. Приезжал воровать колхозное сено.
И действительно, незнакомец оставил даже вилы в копне. Вот счастье, что он еще не угодил мне вилами в бок! Зато я порядком его пугнул. Улепетывал он, сложив уши, как заяц.
На востоке еле заметно светлело небо. Где-то закукарекал петух. Но до зари было еще далеко, и я опять, свернувшись в комочек, зарылся в сено.
Глава двенадцатая
ГРОЗА
Ну и спали же мы! Наверно, уже скоро второй завтрак, а мы все еще валяемся в сене. Так думал я, разбуженный звонким пеньем жаворонков. Несколько жаворонков трепетало в воздухе прямо над моей головой. Они взвились очень высоко, и я видел только небольшие серые комочки, которые то падали камнем вниз, то на мгновение вновь застывали в голубом небе.
Джюгас, проснувшись раньше меня, сидел на земле и, ухватив обеими руками кусок сыра, уписывал его, раскрасневшись от удовольствия. Сыр был твердый, как камень. Я откусил несколько кусочков, и меня бросило в пот, а во рту даже как будто начал шататься зуб.
Покончив с завтраком, мы взяли свои рюкзаки и зашагали по скошенному лугу к реке.
За ночь в лодку до половины набралось воды. Значит, мы не совсем хорошо законопатили щели или же мельник дал нам слишком жидкую смолу. Вычерпав воду жестянкой, я сел за весла. Вспорхнули две дикие утки и, со свистом рассекая воздух крыльями, полетели вдаль.
С каждым новым извивом река становилась все шире. Пошли топкие, заросшие высокой травой берега со множеством еле заметных родников.
— Скоро будет Щучье озеро, — произнес Джюгас. — А рыбы там сколько! Ой-ой!