Луна предателя
Шрифт:
— Что это за разговоры насчет шпионов? Элутеус покачал головой.
— Во время отсутствия сестры Фория не теряла времени даром. Еще до того как старая царица умерла, Фория использовала бездействие лиасидра, чтобы вызвать недовольство Аурененом — несомненно, подготавливая почву для захвата силой того, в чем Скала нуждается. Этим вызвано и присутствие Коратана здесь. Давление Пленимара на восточном фронте все усиливается, и Фория хватается за соломинку.
Серегил покачал головой.
— Я могу
— Фория слушает только своих генералов и придворных лизоблюдов. Даже маги Орески могут быть обвинены в предательстве, если не проявляют осторожности. Госпожа Магиана уже отправлена в изгнание.
— Магиана? За что? — Серегил с обычной легкостью изобразил удивление.
Элутеус мгновение внимательно смотрел на него.
— Это ведь она предупредила вас, разве нет? Серегил в досаде ничего не ответил.
— Все в порядке, — улыбнулся маг, пожав плечами. — Мы, те, которые наблюдаем, храним секреты, нуждающиеся в сохранении.
Алек из-за спины волшебника бросил на Серегила изумленный взгляд и сделал знак: «Наблюдатель?»
Серегил пристально взглянул на мага, пытаясь прочесть выражение его лица.
— Чем бы ты поклялся в этом?
— Сердцем, руками и глазами. Серегил почувствовал облегчение.
— Ты? Я и понятия не имел…
— Да и я о тебе только догадывался, — ответил Элутеус с лукавой улыбкой. — Слухи, конечно, всегда ходили: уж очень близок ты был с Нисандером. Однако должен сказать, что маскировался ты все эти годы замечательно, — говорят, тебя ужасно не хватает в игорных домах и увеселительных заведениях с тех пор, как ты в последний раз исчез. Половина Римини думает, что ты умер.
— И они почти правы. Ну а теперь скажи: где Коратан? Известие, которое мы принесли, предназначено только для его ушей.
— Он очень скоро должен нас догнать, — сообщил маг, движением руки создав шар-посланец. — Господин мой Коратан, — сказал он, обращаясь к висящей в воздухе искре, — у нас на борту люди твоей сестры с очень срочными известиями. — Маг отослал шар и поднялся. — Ну вот. Пока отдохните, друзья, и не позволяйте принцу нагнать на вас страху. Он неплохой человек, только будьте с ним откровенны.
Серегил хихикнул.
— Я знал его еще совсем молодым человеком. Он не был особенно жизнерадостным, но всегда охотно давал деньги в долг. Элутеус покачал головой.
— Да улыбнется вам удача в сумерках, ребята.
— И при свете дня тоже, маг, — ответил Серегил.
— Все выглядит не так плохо, — сказал Серегил, когда волшебник вышел из каюты. — Если удастся отправить Коратана в Сарикали,
— Погоди, — нахмурившись, спросил Алек, — уж не думаешь ли ты возвратиться?
— Я должен, Алек.
— Но каким образом? Ты же нарушил все условия, на которых тебе было разрешено вернуться: покинул город, носил оружие, не говоря уж о том, что убил нескольких человек, когда мы попали в засаду.
— Ты тоже, насколько я помню.
— Да, но не против меня же Назиен-и-Хари и вся лиасидра целиком объявили тетсаг.
Серегил пожал плечами.
— Другого выхода нет.
— Как это нет, будь оно все проклято! Поеду я. Я всего лишь тупой скаланец, и ко мне они особенно цепляться не будут.
— Цепляться не будут, но и слушать не будут тоже. — Серегил придвинул стул к койке и стиснул руку Алека. — Для меня теперь дело не в том, чтобы найти отравителя, и не в неожиданном прибытии Коратана.
— А в чем же?
— В чести, Алек. В атуи. Я навлек на себя тетсаг потому, что этого требовали обстоятельства. Если нам удастся уговорить Коратана играть с нами в одной команде и вести себя так, словно он примчался из-за Клиа, то наше путешествие и связанный с ним риск стоили того. Но я должен закончить дело как следует. Мы должны очистить от подозрений Эмиэля и Вирессу. Мы должны выяснить, кто из акхендийцев злоумышлял против Клиа и почему. Может быть, нам даже удастся добыть для Фории то, в чем она нуждается, — хочет она нашей помощи или нет.
— И доказать ауренфэйе, что ты совсем не беглый изгнанник? — спросил Алек, и Серегил почувствовал благодарность за понимание, которое прочел в глазах друга.
— Да. Потому что если я не вернусь и не сделаю все, как надо, я навсегда останусь в памяти моих родичей презренным убийцей,
— На этот раз они могут приговорить тебя к смерти. Серегил улыбнулся своей кривой улыбкой.
— Если приговорят, мне понадобится твоя помощь в организации еще одного блистательного побега. Но на этот раз я делаю выбор сам, и выбираю я честь. Я хочу, чтобы ты понял меня, тали. — Серегил помолчал, вспоминая последний странный сон и все остальные видения, посещавшие его со времени возвращения.
— Это и пытались сказать мне руиауро с самого нашего приезда в Сарикали.
— Честь или атуи?
— Атуи, — признал Серегил. — Я должен вести себя, как истенный ауренфэйе, каковы бы ни были последствия.
— Прекрасное же ты выбрал время для того, чтобы снова начать об этом беспокоиться.
— Я всегда беспокоился, — тихо сказал Серегил.
— Ну хорошо, мы возвращаемся. Только как?
— Мы сдадимся в Гедре и позволим отвезти нас обратно.