Луна убывает
Шрифт:
Эдгар наклонился и с упоением вдохнул ее естественный запах, пробивающийся сквозь аромат духов, – ваниль, запах юности и чистоты. Лаура не утратила его, оставшись такой же соблазнительно сладкой, хотя давно не была невинной.
Она лукаво взглянула на него, ее голубые глаза сверкнули озарением, как у сиамской кошки. Лаура уже не походила на рассерженную принцессу из диснеевского мультфильма, в чертах лица проступила ее истинная вампирская сущность.
– Нет, благодарю тебя, я справлюсь сама. Но для этого мне придется поехать с ним в уединенное место.
Ее
– Мне нравится ход твоих мыслей, – одобрил Эдгар.
Он окончательно освободил Лауру от одежды, оставив в одних чулках, и с предвкушением осмотрел с ног до головы, вбирая взором каждый сантиметр ее безупречного тела: пышную грудь с розовыми ареолами, узкую талию и округлые бедра.
– Ты не будешь ревновать? – с насмешкой спросила Лаура, проследив за его восхищенным взглядом и любуясь отражением своей красоты в его глазах.
– Нет, – улыбнулся Эдгар.
Он приподнял ее стройную ногу, обтянутую тонким чулком, затем расстегнул джинсы и резко вошел в ее тело, припечатав к стене. Лаура ахнула от внезапного, пронзительного удовольствия и вцепилась в его плечи. Эдгар легко подхватил ее под ягодицы, а она в ответ закинула ноги ему за спину, желая более полного слияния. Ткань чулок мягко скользила по его бедрам, что обостряло ощущения до предела.
Эдгар, держа девушку на весу как пушинку, двигался внутри нее поначалу медленно, наслаждаясь каждым движением, и постепенно ускорился, пригвождая Лауру к стене на дыбе сладостной муки. Каждый раз он безошибочно чувствовал, чего она ждет от секса: нежности или напора. И сейчас решительно брал Лауру, властвовал, показывал, кто здесь хозяин.
Лаура откинулась к стене и протяжно застонала от безумной вспышки удовольствия, что прошило каждую клеточку тела чувственной молнией, а затем подалась вперед и уткнулась ему в шею, расслабленная и умиротворенная. Эдгар сделал несколько сильных толчков и содрогнулся, тоже достигнув вершины экстаза от безраздельного обладания ею. Затем отнес обмякшее тело Лауры на кровать и прилег рядом.
– Я не стану тебя ревновать, потому что ты часть меня. Лучшая часть. Я доверяю тебе, – прошептал он, погладив Лауру по щеке и с любовью всматриваясь в ее глаза, которые еще застилал туман эйфории.
– Я твоя, – удовлетворенно согласилась Лаура и прильнула к его губам. Долгий поцелуй, наполненный томной негой, вызвал новый всплеск вожделения.
Ловкими пальчиками Лаура вновь расстегнула джинсы Эдгара, взобравшись сверху, и добавила:
– Как и ты – мой! Я снова хочу тебя!
На следующий день в перерыве между лекциями Лаура сама подошла к Грегори, как маску нацепив простодушное выражение лица.
– Привет, Грег! Нам нужно поговорить. Пойдем прогуляемся.
Будущий баронет взял Лауру под руку и повел на аллею Аддисона, готовясь отрицать обвинения в истории с крысой. Но девушка удивила его.
– Мне понравился твой подарок, – без предисловий начала Лаура, – хотя ты
– Тебе правда понравилось? – с недоумением уточнил Грегори.
– Да, – Лаура зловеще улыбнулась. – Тут ты угадал. Мой любимый фильм – «Семейка Аддамс». И я обожаю всякие страшилки, фильмы ужасов. Это было оригинально, лучше банальных цветов. Ты сумел меня заинтересовать. Я думала, ты обычный туповатый ловелас, а ты нестандартно мыслишь.
– Ты сама необычная, я бы даже сказал, странная, – с недоверием протянул Грегори.
Прогуливаясь по аллее Аддисона, молодые люди добрались до поляны, что утопала в лилово-розовой пене распустившихся цветов вперемешку с голубыми звездочками незабудок. Грегори сорвал один цветок и преподнес Лауре: хрупкий, полупрозрачный, с шахматным узором.
– Fritillaria meleagris, – пояснил Грегори с пафосом старожила, – местная достопримечательность, вымирающий вид. Ее еще называют «Угрюмая девица» или «Колокольчик мертвеца». Как тебе больше нравится?
Лаура улыбнулась и поднесла цветок к губам, и это смотрелось так притягательно, что Грегори не удержался и прижал девушку к трехсотлетнему дубу. Сегодня Лаура накрасилась ярче обычного, ее губы горели, как красный мак, опасный цветок, и манили, призывая их коснуться, ощутить дурманный вкус. Грегори жадно искал алый рот, но чертова кукла уворачивалась, подставляя ему то одну щеку, то другую.
– Нет, не целуй меня сейчас, смажешь помаду, все поймут, что мы целовались. Она плохо оттирается. Вот уедем на выходные – и делай что хочешь. Я буду всецело твоя, – многообещающе прошептала Лаура прямо в его приоткрытые губы.
Дыхание у девушки было прохладным и свежим, но не таким, как бывает после жевательной резинки с ментолом. В голубых глазах плясали озорные искорки, похожие на солнечные блики в морской воде. Грегори часто проводил каникулы на Средиземном море и помнил этот бирюзовый цвет на мелководье. Нет, это у нее не линзы, подумал он, пропадая в этих глазах.
– Ты согласна уехать со мной на выходные? – неверяще переспросил он.
– Да. Сними номер в каком-нибудь загородном отеле, – заговорщическим тоном продолжила Лаура. – Тронемся в путь в пятницу, на твоей машине. Я скажу мужу, что поеду с Шейлой. Только никому ни слова! Обещаешь?
Грегори на минуту задумался. Ему было важнее овладеть этой девушкой, чем заранее растрепать всем о своей победе. Кроме того, поездка может сорваться, если он будет несдержан.
– Да, обещаю сохранить все в тайне, – заверил он Лауру, за что был вознагражден лучезарной улыбкой.
В пятницу Грегори встретил девушку в условном месте на спортивном автомобиле Aston Martin, разумеется, красном и ослепительно-блестящем.
После занятий Лаура успела переодеться в длинное черное платье с откровенным вырезом и расшитую бисером джинсовую ветровку с бахромой. С распущенными волосами она выглядела богемно и обворожительно. Машина тронулась в путь. Грегори постоянно отвлекался от дороги, заглядывал в декольте спутницы и норовил приподнять подол, чтобы потрогать ее колено.