Луна в канун Гомрата

Гарнер Алан

Нечего было и думать продираться через кусты. Единственным выходом казался ручей, который в этом месте протекал довольно близко от дороги.

Ручей был мелкий, но каменистый, а иногда на дне образовывались ямы, куда Сьюзен проваливалась по пояс. Совсем бесшумно двигаться она не могла, но журчание ручья заглушало ее шаги. Она шла близко от берега, где тень особенно сгущалась. Хуже всего было пробираться под мостом. Мост был низкий, под ним противно воняло плесенью, в темноте девочка натыкалась на что-то, что уплывало от нее вниз по ручью.

Выбравшись из-под моста, Сьюзен увидела, что берега стали выше и круче. Но она продолжала идти по ручью еще сотню-другую ярдов. Берег сделался почти что

вертикальным, землю густо покрывали прелые листья. Восемь или девять раз Сьюзен делала попытку выбраться на дорогу, цепляясь за землю, и каждый раз, когда казалось, что она вот-вот ухватится за сломанный плетень на краю дороги, Сьюзен скатывалась вниз по своему следу. Наконец ей удалось ухватиться за край обрыва и подтянуться.

Дорожка была все такой же ширины, но через несколько ярдов образовалось ответвление, уходившее от нее вправо. Сьюзен остановилась в нерешительности, не зная, продолжать ли идти прямо или посмотреть, куда ведет дорога, уходящая вбок. Потом она решила хотя бы взглянуть, что там, за поворотом.

Хотя Сьюзен и продолжала двигаться так же тихо, однако, заглянув за поворот, она не смогла сдержать крика.

Там, за поворотом дорога шла по краю лужайки, устроенной в виде террасы, между уступами были ступеньки, а на лужайке стоял каменный дом, построенный в тяжелом итальянском стиле прошлого века. Все окна дома были освещены. Этот свет казался ярче лунного, но каким-то безжизненным, и создавалось впечатление, что он тоже представлял собой ничто иное, как свет луны.

Сьюзен сразу поняла, что именно это место она и искала. Здесь находилось самое сердце зла. Морриган была здесь. И Колин тоже. Сьюзен направилась было к дому, но потом остановилась.

«Нет, – подумала она. – Я не знаю, куда идти или что делать. Я должна сообщить Каделлину, что Морриган здесь, он будет знать, как с ней обойтись».

Над дверью дома высилась квадратная башенка. И как бы в подтверждение догадки Сьюзен в одном из арочных окон башни показалась фигура. Это была Морриган. Она уставилась на лужайку. И несмотря на то, что Сьюзен стояла в тени, девочке показалось, что ее пронзил яркий свет. Ей понадобилась вся воля, чтобы оставаться неподвижной, пока Морриган вглядывалась в темноту. Когда она скрылась, Сьюзен на цыпочках вернулась на дорогу.

Вид этого дома напугал ее. «Ну почему – я? – подумала ока. – Почему Ангарад не могла обратиться к Каделлину? „И очень многое ложится на твои плечи“, – сказала Ангарад. Она могла бы мне рассказать поподробнее. Я-то не знаю никакого волшебства, а те, кто знают, сами боятся Морриган. Будет ли от меня какой-нибудь прок, если я появлюсь там одна? Нет, я должна разыскать Каделлина».

Сьюзен вернулась назад, к перекрестку. Она могла пойти налево, по краю долины, или продолжать путь по дороге. Ей не очень-то хотелось снова иметь дело с мостом. Теперь-то Сьюзен была уверена, что тот, которого она там увидела, кем бы он ни был, не представлял собою парковую скульптуру. Но где она находится? В какой стороне Олдерли? Девочка немного сориентировалась, глядя на знакомую вершину. Дорога шла на запад. «Это то, что нужно, – думала Сьюзен, – если я нахожусь в Пеннинах. А что, если это уже Уэлс? Тогда я оказываюсь в сорока милях от Олдерли! Нет, лучше думать, что это Пеннины». Она пошла по дороге, ведущей вверх по холму. Дорога вскоре привела ее к проходу в каменной стене. Здесь заросли рододендрона кончились. Дальше было открытое пространство, а за ним, похожая на спину кита, вершина высоченной горы, рядом с которой все казалось микроскопическим. У Сьюзен голова закружилась от одного взгляда на эту гору. Но она надеялась, что там, под горой, окажется Олдерли.

«Хорошо, хоть рододендроны отвязались», – подумала она.

Сьюзен ступила в проход в стене,

и в это время кто-то вышел из тени. То ли это был тот, что стерег ее у моста, то ли кто-то другой охранял проход, этого она не знала. Он был чуть пониже ее ростом, с лысой и гладкой головой, остроконечными ушами и тонким крючковатым носом. Миндалевидные глаза мерцали странным блеском. Наконечник копья напоминал лист. А тело его было все покрыто густой курчавой шерстью.

Сьюзен остолбенела. Она не смогла пошевелиться даже тогда, когда это существо приблизилось к ней и схватило за руку. Но вопль, который вырвался из его огромного рта, точно разбудил ее. Как только существо дотронулось до Знаков Фохлы, оно извергло из себя белое пламя. Нападавший отлетел к стене, упал и больше не шевелился.

Сьюзен ринулась в сторону открытого пространства, но она едва добежала до подножья горы, как услышала крик. Обернувшись, девочка увидела, что такое же существо перепрыгнуло стену и кинулось за ней в погоню.

Кто они? Такие люди? Или не люди? Преследователь бежал как-то очень странно. Что-то было в его движениях от ящерицы: колени как-то вывернуты назад, ноги ниже колен тонюсенькие, а на пальцах – когти.

У Сьюзен было примерно ярдов пятьдесят форы, но она сейчас взбиралась на гору, а тот все еще бежал по равнине. Девочка с трудом продвигалась наверх. Копье просвистело мимо ее плеча и воткнулось в землю. Этот второй не рисковал приблизиться к ней. Сьюзен подумала было кинуть копье обратно в своего преследователя, но почувствовала, что не сможет даже взглянуть на него, да и дотронуться до древка ей было противно.

Она все взбиралась и взбиралась в гору, используя свое преимущество, а странное существо, добравшись до подножья горы, снова прицелилось.

Сьюзен поравнялась с купой мертвых искривленных деревьев, стоявших на склоне. Она, пригнувшись, перебегала от ствола к стволу, радуясь хотя бы этой слабой защите. Но девочка до того вымоталась, что, споткнувшись, упала и не смогла встать. Она инстинктивно повернулась лицом к опасности и попыталась подняться, опираясь о древесный ствол. Преследователь был уже у края деревьев и несся прямо на нее, высоко подняв копье. Затем он минуту помедлил, пока глаза не привыкли к полумраку, царившему под деревьями, и рванулся вперед. Но как только он успел миновать первое дерево, часть перекривленного ствола странным образом отделилась от дерева, что-то ярко сверкнуло и исчезло у преследователя под ребрами. Он завизжал и рухнул на землю.

– Ну вот, теперь еще и бодаки! – произнес полный отвращения голос. – Никогда, что ли, не переведется здесь вся эта шваль из Миннит Баннога?

Дикая охота

Утекар поглядел на Сьюзен.

– До сих пор Каделлин считал тебя мертвой, – сказал он. – И это едва не подтвердилось.

– Утекар! – воскликнула Сьюзен. – Как ты сюда попал?

– Тебе не достаточно того, что я здесь? – отозвался гном. Он помог Сьюзен подняться на ноги.

– Бодак любит крутые подъемы не меньше, чем горный заяц. Смерть от его копья чуть не настигла тебя. И еще пока не конец. Мертвый бодак может привлечь других. Лучше бы, конечно, снести ему голову. Но попробуй проткни его глотку: она жесткая, как воловья шея.

Утекар и Сьюзен стали подниматься на гору. Они шли шагом. Там, наверху простиралась обширная вересковая пустошь. Утекар понимал, что если за ними будет погоня, то беги-не беги, все равно не спасешься. От пустоши дом не был виден. По мере того, как они поднимались, заросли рододендрона превратились просто в темную полоску, а потом совсем исчезли за поворотом.

Прежде чем объяснить, как он оказался среди мертвых деревьев, Утекар заставил Сьюзен подробно рассказать о том, что она успела повидать.