Луна Вечности
Шрифт:
Гилэстэл, нагнув голову, чтобы не задеть притолоку, вошел в покой. С легким интересом огляделся, а затем, пройдя к конторке, сел на стоящий возле неё стул.
— Что вы предпочтете вначале? Музыку, танец? — по-прежнему не поднимая на него глаз, спросила танцовщица.
— Я пришел не развлекаться. Я пришел просить вас об услуге.
— Просить? — подняла она голову.
Он смотрел ей в лицо спокойно и внимательно, без тени вожделения.
— Просить, — многозначительно произнес князь. — Поскольку с Астидом у вас диалог
Танцовщица кивнула.
— Я не собираюсь вовлекать вас в это дело как участницу. Я прошу лишь помочь моему другу освоить богатый язык Дусан-Дадара и познакомить его с местными обычаями и традициями. Что в этом плохого? К тому же, полученный гонорар позволит вам быстрее избавиться от рабской доли.
Танкри смотрела на сидящего перед ней мужчину, пытаясь предположить, чем может быть чреват её ответ.
— Простите, панжавар Гилэстэл. Я слишком давно покинула Маверранум, и речь моего детства стала забываться. Что-то я, видимо, упустила, когда ваш друг получил мой отказ от участия в задуманной вами афере. Раз так, я повторю свой ответ и вам. Нет.
Гилэстэл не рассердился, не раздосадовался. Даже не изменил позы, лишь по губам скользнула легкая полуулыбка.
— Вы прекрасно говорите на всеобщем, Танкри. Ваша речь ярче и правильнее, чем у значительного числа моих соотечественников. Это свойство присуще человеку умному, здравомыслящему и устремленному. Я знаю ваше стремление — свобода. Достойная цель. А как насчет воздаяния?
— Воздаяния?
— Проще говоря — мести.
— Кому? — Танкри вскинула брови, не сдержав короткой усмешки.
— Тем, по чьей вине вы носите рабское клеймо на вашем прелестном плечике. Дербетану, ненасытному в сластолюбии. Падхару, выбросившему вас на рынок подобно поросенку или овце. Трактирщику, торгующему вашим телом и талантом. Ваше содействие поможет нам лишить их тех благ, которыми они пользуются и которые получили благодаря таким же несчастным, как вы.
Танкри натянула ткань на плечо с клеймом, отвернулась и устремила сумрачный взор в окно. Молчание длилось долго. Гилэстэл терпеливо ждал.
— Мои обидчики — не Дербетан и не Падхар. И не хозяин этого трактира, — тихо вымолвила Танкри.
— Продолжайте.
— Те, с кем я действительно хотела бы посчитаться, очень далеко отсюда. Мерзкие и злобные пираты — вот истинные виновники моих несчастий. Их корабль в Южном море наводит ужас на торговые суда.
Гилэстэл на секунду отвел взгляд, дернув уголком губ.
— Уступите мне право вашей мести в обмен на помощь. Обещаю, я воздам вашим обидчикам в той мере, в которой они этого заслуживают. Они поплатятся сполна за то, что сделали. За всех, кого продали.
— И вы сдержите свое слово? — танцовщица вгляделась в его холодные глаза.
— Да.
— А как я узнаю?
— Никак. Но с того мгновения, как вы согласитесь с моим предложением,
— Поклянитесь.
— Клянусь памятью моей матери.
И снова в комнате воцарилось молчание.
— Я принимаю предложение, — посмотрев князю в лицо, наконец сказала Танкри. — И сделаю всё, что от меня требуется.
— Хорошо, — Гилэстэл встал. — Хозяину ваше время с Астидом будет оплачено. Кроме того, вы получите персональное вознаграждение.
— Мне достаточно, если вы сдержите свою клятву.
— Это все же сделка, Танкри, — дружески улыбнулся Гилэстэл. — Моё обещание — ответ на ваше согласие. Следствием вашего согласия является работа, которую вы будете выполнять для нас. Разве она не должна вознаграждаться? Относитесь ко мне, как к нанимателю. Доброй ночи, Танкри.
И Гилэстэл, храня на лице улыбку, направился к выходу. Танцовщица озадаченно смотрела ему в спину.
— Вы уходите? Но как же… Вы ведь не получили должного удовлетворения, панжавар Гилэстэл?
— Я вполне удовлетворен. И получил истинное удовольствие от встречи с вами.
Коснувшись двери, полуэльф остановился и, обернувшись, спросил:
— А вы не думали, Танкри, что, возможно, те мерзкие и злобные пираты заслуживают вашей благодарности, а не мести?
— Благодарности? — изумилась она. — За что? За смерть отца, за мое рабство, голод, побои, насилие и презрение?
— Вы живы.
— Да лучше смерть, чем то, через что мне пришлось пройти! — в сердцах воскликнула Танкри.
Улыбка Гилэстэла стала шире и загадочнее.
— Что ж. Наверное, вы правы.
Глава 10
Трактирщик облизнул губы и еще раз взволнованно пересчитал высыпанные на стол монеты. С сомнением взглянул на беловолосого северянина, предлагающего самую странную сделку, какую ему доводилось заключать.
— Я правильно понимаю? Панжавар действительно хочет не купить эту рабыню, а взять только на время?
Пока Танкри переводила сказанное Гилэстэлу, её владелец силился вообразить, что же такого ночью сделала эта танцовщица, раз чужестранец пришел в столь раннее время и со столь необычным предложением. Явно что-то из рук вон выходящее.
— Вы всё поняли верно, уважаемый господин Бончо. Я прошу передать нам эту рабыню во временное пользование на период пребывания здесь. Она не будет использоваться для выполнения грязной или тяжелой работы. Обещаю, что не причиним ей ущерба и вернем в том же состоянии, в каком она находится сейчас.
Хозяин мялся, жевал губами, лаская взглядом деньги и не решаясь дать ответ.
— Ах, да, — добавил Гилэстэл. — Я прекрасно понимаю, что популярность Устричного дома во многом зависит от вечерних представлений с её участием. Мы не будем препятствовать её выступлениям во имя процветания вашего заведения. Но только выступлениям.