Луна желаний

Горенко Галина

— Ри, а чего ты не наймешь одного из людей Рунара? В грабеже же ничего сложного нет.

— Ну, во-первых, отец совсем сбрендил и титул официальной фаворитки теперь принадлежит Уле, он вообще последнее время ведет себя очень странно, жалуется на здоровье и память, а всё туда же, не перебесится никак. Она живет в смежных с ним покоях и охрана там посерьезнее чем в простых, гостевых, а во-вторых, ты видела их рожи? Да их в конюшню на пушечный выстрел не пустят, какой дворец.

— Боюсь твои худшие опасения оправдались, баронесса решила одеть огненный Хагалаз, чтобы продемонстрировать сливкам Стоунхельма,

кто сейчас властвует над сердцем Кёнига.

— Вот дура!

— И не говори!

Высшее общество Стоунхельма ничем не отличалось от знати Демистана или Ориума, та же банка с голодными пауками и беснующимися скорпионами, те же ужимки и прыжки, расшаркивания и сплетни. Как глоток ледяного ветра в летний полдень была сестра Генриха — Роуз. После официального представления и положенных реверансов в сторону монаршей пары, друг счастливо скинул меня на родственницу, а сам скрылся в неизвестном направлении. Хотя у меня были некоторые подозрения судя по тому каким взглядом он провожал свою невесту и брата, ушедших с праздника в одно и то же время, в одну и ту же сторону.

Рози была смешливой блондинкой, умной и с прекрасным вкусом, она едва отметила первое совершеннолетие, вступила в самый благодатный возраст, слыла сильной ведьмой, но слава Великим не была зациклена на удачном замужестве, на ухажёров смотрела свысока и интересовалась всем, кроме колечка на правильном пальце. Она то и рассказала мне о том, что будет происходить на закате, объяснив тонкости древних ритуалов, которые многие уже давно воспринимают как простое развлечение.

— На стол подадут первые плоды этого лета, выбери яблоко и сохрани его, я погадаю, — расщедрилась Роуз. — Затем все желающие узнать будущее плетут венки и спускают их на воду, потом будут фейерверк и прыжки чрез пламя. Последнее — обязательный ритуал очищения, им не брезгует даже Кюна, и ты не пренебрегай им. Грехов за тобой, как дохлых мышей за уличным котом, — засмеялась сестричка Генриха и потащила меня в самую гущу событий.

Моё желание скромно отсидеться в уголочке, не привлекая внимания утащить кулон и покинуть праздник — провалилось. Роуз через чур близко к сердцу приняла просьбу брата развлечь меня, еще только середина праздника, а меня уже мутит от новых лиц, чопорных, до зубовного скрежета, разговоров, и до икоты скучных партнеров по танцам.

— Теперь я понимаю, почему ты не желаешь думать о союзе, — сказала я Роуз, когда очередной кавалер вернул меня в её цепкие, как у паучихи, лапки, — я считала оборотней страстными и порывистыми, а их будто кастрировали. Когда там уже закат?

— Подожди еще немного, с приходом ночи, инстинкты берут над нами вверх. Вакханалий я тебе не обещаю, но встретить милующуюся в кустиках парочку ты вполне можешь, — захихикала ведьма. А ведь силы у них разворачиваются в полную мощь лишь при инициации, а инициация это — соитие, сильный стресс или огромная боль. Что из этих трех пунктов сопутствовало становлению Роуз.

— Конечно секс, — шепнула мне блондинка.

— Я ничего не говорила.

— Ты громко думала, — засмеялась она вновь.

И зачем я переживаю, оборотни блудливы по натуре, лишь встретив истинную пару остаются ей верны до гробовой доски, но таких единицы, редко кому так везет. Ведьма увидела в моих

руках яблоко, которое я взяла в одной из корзин. Крепкое, зеленое, явно с кислинкой, оно так и манило откусить прохладный кусочек, вгрызться в глянцевый бок, у меня даже слюна побежала, предвкушая его терпкий вкус, но она забрала его и потянула меня к длинным столам, заставленных хрустальными чашами с ключевой водой.

— Алиса, решайся, — шепнула мне Роуз, — на суженного или на будущее.

— Второе конечно, — мгновенно ответила я.

— Умница, — шепнула мне ведьма, и её бледно-зеленые глаза, на тон темнее, чем у брата, зажглись алым, а вокруг рук, держащих спелый плод, заклубился темно-серый туман силы. — Окуни яблоко в воду, а теперь отдай мне.

Оглянувшись по сторонам, Рози вытащила из крошечных, ажурных ножен, прикрепленных на бедре, кинжал-бабочку, и мастерски развернув её, разрезала яблоко поперек. Откинув верхнюю половину и внимательно вглядевшись в оставшуюся часть, а затем, не моргая, горящими углями глаз затараторила быстро, но чётко.

— Кронцесса, — сказала она, — я не гадалка-чавелла*** на городской ярмарке, все мои предсказания сбывались, я младшая сестра ковена, но я сильна.

По сторонам всегда смотри,

Остерегайся клятв,

Червиво яблоко внутри,

Никто не виноват.

Когда безмолвье проклянет

Надежды не теряй,

Тебя давно награда ждет

Постой, не убегай.

Надеты маски на других,

Двоится мир в глазах,

А ты совсем не лучше их,

Позволила б сказать.

Чело твое с венцом, смотри,

Ты хочешь или нет?

Но только раньше не умри,

Услышала ответ?

Последние слова Роуз практически шептала, а затем, моргнула, выходя из транса, и на меня вновь посмотрели темно-нефритовые глаза.

— Вообще не помню, что тут тебе напророчила, но сил видимо потратила массу, есть хочу как волк. Ха-ха, я и есть волк. Пойдем. — и вновь потянула меня к столам, у которых горой возвышался Генрих. Он держал белую фарфоровую тарелочку с разноцветными десертами, а увидев нас, искренне улыбнулся, приглашая присоединиться. Хрупкая посуда и крошечные сладости смотрелись комично на фоне крупного медведя, но он с такой заботой выбирал для меня десерт, что у меня язык не повернулся сказать, что я не люблю малину.

Поблагодарив его, я обвела взглядом вновь прибывших к началу праздничных ритуалов гостей. Наконец-то явилась Ула.

*Травник — бал, посвященный преломлению лета.

**Порошковая свеча — бенгальский огонь.

***Чавелла — кочевой народ, цыгане.

Глава 24. Контролируемая клептомания — занятие весьма доходное

Украсть ожерелье, которое эта пигалица выпячивала, силясь унизить матушку Генриха, не составляло большого труда. Где была голова Кёнига, когда он даровал бывшей служительнице элитного борделя титул баронессы не знаю, но столь вопиющее свинство не должно оставаться безнаказанным. Когда вечер укрыл сумеречным плащом дворцовый сад, оковы видимой солидности пали, двуликие, как и обещала Рози, показали свои истинные лица. Не скажу, что эти физиономии меня сильно впечатлили, всё же я росла при дворе, и пока не отправилась на учебу вдоволь нагляделась на подобную анархию.