Лунатик(Случай)
Шрифт:
— Ну, калмык! сказал правду, проворен малой! по-Бегидовски!
— По Сысоевски, брат, — отвечал калмык. Все равно, наш Давид Григорьич, как щука в море, не дремли карась; а по Сысовски: нагайкой просеку прокладывай, а конем неприятеля в землю втаптывай.
Шажком отправлялись казаки к отряду. Скоро выбрались они на дорогу лесом, приближались уже к тому месту, где расположен был отряд их.
Вдруг слышат топот коней. Свернули в сторону. Смотрят: вслед за офицером, несется весь отряд их во весь опор.
— Стой,
— Куда вы, а мы всего навезли!
— Сами не ведаем, — отвечал казак, — мы было вздремнули, вдруг офицер вскочил, крикнул: коня! и мы на коней, да и помчались Бог весть куда.
— Эх, горе!» вскричал Бегидовец.
— Дз! эх, недобре! — вскричал Чюрюм.
— Эх! — повторил казак Вася, и все трое, вздыхая, торопливо развьючили коней, бросили добычу. Калмык отхватил саблей у заводного теленка мягкую часть задней ноги, заложил под подушку седла…. Сели, поскакали вслед за отрядом.
Выбравшись в чистое поле, офицер вдруг остановился.
— Видите-ли? — вскричал он.
— Видим, Ваше Благородие, пожар в селе; — отвечал урядник, не отставший с своими казаками от него.
— Это горит Россия! — продолжал офицер диким голосом; — искры пожара падают мне на сердце…. Враги хотят пробраться в душу…. Тень стелется по Русской земле…. Страшный человек заслонил наше солнце…. Но, сбросим его в глубину морскую, в глубину, чтоб он не обратился в скалу подводную….
— Смотрите, друзья, на это два глаза: они смотрят на все земное пространство; но и они закроются навсегда, и их пламенный взор потухнет как падучая звезда!.. Видите-ли?…
Весь отряд безмолвно устремил глаза на пожар села.
— И в правду, братцы, смотри-ко, село горит с двух сторон, словно два ока! сказал один из казаков.
— Видите ли, — продолжал офицер — эту глубокую думу? Это дума одного человека, одного только; он хочет слить мысли всех людей в одну мысль, хочет населить восток, юг, запад и север своей одной душою!.. Но эта страшная дума в нем родилась, в нем взлелеяна, в нем и погибнет, не воплощенная! Видите ли?
Весь отряд всматривался в отдаленный пожар села.
— И то, братцы, смотри какой дым, так и клубит, так и стелется по полю!
— Мы стрелы Русского грома — продолжал офицер. — Поразим врагов наших! Слышите-ли?
— Слушаем, Ваше Благородие! — прокричал отряд.
Офицер понесся как миг, по полю, прямо к горящему селу. Весь отряд мчался за ним, как метелица. Пронеслись чрез пылающее село. За селом, на возвышении, неприятельский знакомый Бегидовцу, Васе и Чюрюму, полк пехоты; долго стоял он в каре, в ожидании нападения, наконец успокоился и расположился на биваках.
— Смотри, Вася, — вскричал Бегидовец, — то наши пуганые вороны! Гикнем, братцы, ура!
— Ура! — повторил весь отряд, и обсыпав неприятельский
— Pardon! — кричат неприятельские солдаты, бросив ружья.
— Пардон так пардон, стой братцы! безоружных не бьют! — вскричал урядник. — Спросим у Его Благородия, что с ними делать?
— Да где же Его Благородие? Уж не убит ли, братцы?
Ищут офицера. Находят распростёртого на земле, между грудой тел неприятельских.
— Убит, братцы! Вот он!.. Ой нет! оглушило только… дышет…
Офицер открыл глаза.
— Утро! — вскричал он; — пора! мы проспали!..
— Никак нет, не проспали, Ваше Благородие! Весь полк в руках, да две пушки, — сказал урядник.
— Что прикажете делать с пленными?…
Офицер, не отвечая, привстал, обвел кругом себя взорами, закрыл руками глаза.
— Ничего не знаю! ничего не помню! новое беспамятство, безумие! Что со мною делается! — произнес он.
— Вот, братцы, как оглушило: по сию пору не придет в себя Его Благородие, — шептали между собою казаки.
— Так как-же, Ваше Благородие, приколоть всех на месте, иль вести в отряд? — повторил урядник.
— В отряд!.. Коня моего! — произнес офицер. — Ваш подвиг, вам слава и награда, друзья.
— Покорнейше благодарим Ваше Благородие.
Отряд сел на коней, окружил пленных, и потянулся рысцой, подгоняя нагайками и палатами бедную пехоту.
Калмык Чюрюм затянул диким заунывным голосом:
Тёёль сээгн чикаттэ, Тёёль тё хар эван унулаввэ.— про доброго, смышлёного молодца, как он на длинноухом карем коне с белою звездой во лбу, отправлялся из похода к своему Ноину — Государю.
ЧАСТЬ II
I
На одном из островов Средиземного моря родился человек для того, чтоб умереть на одном из островов Атлантического Океана; но путь этого человека от жизни к смерти был велик, дивен, завиден и страшен.
Все современное человечество знало этого человека, потому, что он хотел быть властелином всего человечества.
Люди говорили, что он есть предвестник конца мира; а рок, давший ему силу и власть, убоялся собственного своего творения, и только хитростию успел вырвать из рук его то могущество, которое не предназначено Провидением человеку.
Вознесенный судьбою и честолюбием выше пределов, где иссякает дыхание человеческое, он думал силою своею нарушить даже закон земного притяжения, — но, на заветных стенах Кремля, в первый раз вздохнул этот человек глубоко тяжко, увидев заходящее светило дня и вечереющее свое счастие.