Лунатики

Дентон Брэдли

Стивену это нравилось. Он не понимал отчего. Возможно, оттого, что об этом мало кто знал – а вот он знал.

Они полежали вместе молча, близко-близко, пока у Стивена не начала затекать левая рука. Тогда ему пришлось перевернуться на спину, и пока он переворачивался, Кэти откатилась.

– Что ты думаешь об этом Арти? – вдруг спросила Кэти. – О парне Кэролин.

– Я понял, о ком ты, – сказал Стивен и сразу пожалел. Прозвучало слишком агрессивно, а он уже устал от этого.

Но вопрос Кэти его удивил. Вместо продолжения ссоры

или дальнейших замечаний о том, в какое дурацкое положение загнал себя Джек, она собиралась посплетничать о чьих-то отношениях. Стивен мысленно готовил себя к различным вариантам развития ситуации – допуская в том числе, что они просто заснут, – но не к такому.

– Ну хорошо, – сказала Кэти, – так что ты думаешь?

– Боюсь, я не понимаю, о чем ты.

– Как по-твоему, он асоциальный тип – детские комплексы приучения к горшку и все такое – или же просто крайне глуп?

Стивен пожал плечами, и простыня под ним собралась в складки.

– Я об этом парне вообще не особо думал, – сказал он, извиваясь на простыне и пытаясь ее расправить.

Я видел его лишь на вечеринках и сегодня. Никогда с ним не говорил. Как-то неохота было. Так что мне и сказать нечего.

Кэти повернулась на правый бок, спиной к нему, и сказала:

– Не могу решить: он так молод, что кажетсятупым, или настолько туп, что похож на умственно отсталого ребенка.

Стивен тоже повернулся на правый бок и прижался к Кэти. Коснувшись ее холодной задницы, он начал возбуждаться. Он обрадовался. Вот уже несколько недель достичь возбуждения было не так-то просто.

– Что касается детей, – прошептал он, – не хочешь попробовать еще раз?

– Нет, – огрызнулась Кэти.

Стивен отодвинулся, чтобы больше к ней не прикасаться. Возбуждение исчезло.

– Это потому, – сказала Кэти с легким раздражением, – что мы только что ссорились и я все еще сердита. И один из наших лучших друзей в тюрьме. Это не потому, что я не хочу еще раз попробовать. Просто не сейчас, ладно?

– Конечно, – сказал Стивен. Он сунул руку под подушку, взбил ее и закрыл глаза.

Черт с ним. Все равно он не хотел ее прямо сейчас. И в конце концов, она права – сейчас не самый подходящий момент.

Но уже давно крайне сложно было понять, когда же самый подходящей момент. Казалось, Кэти хочет его, лишь когда он страшно вымотан или должен проверить гору студенческих сочинений, а он хочет ее, лишь когда Кэти на него злится. Словно оба желали получить отказ – как будто секс так долго был обыден, что они пришли к молчаливому соглашению вновь его усложнить.

Стивен начал задремывать, и тут Кэти разбудила его еще одним вопросом:

– О чем же она думала, а?

Стивен приподнялся на локте. В голове туман, как у всякого, разбуженного-когда-он-только-начал-засыпать.

– Кто? – спросил он. – Что? Что случилось?

Кэти повернулась к нему. Без очков Стивен видел лишь очертания ее лица в лунном

свете, что просачивался через занавески.

– Как это «кто»? – сказала Кэти. – О ком я только что говорила?

Стивен порылся в затуманенном сознании, но ничего не обнаружил.

– Без понятия, – сказал он.

– Кэролин, – сердито сказала Кэти. – Кэролин Джессап и ее отсталый парень. Я спрашивала, о чем она думала, когда решила с ним жить.

Стивен упал назад на подушку.

– Без понятия, – сказал он снова. – А тыо чем бы думала?

Кэти долго молчала. Когда она заговорила опять, голос ее был холоден:

– А эточто значит?

Стивен знал, что его опять ждут неприятности, но его это не волновало – он слишком хотел спать.

– Это значит, – произнес он нечленораздельно уткнувшись ртом в подушку, – что ты уделяешь этому парню слишком много внимания.

– Да потому что он идиот! – вскричала Кэти.

– В таком случае он не стоит внимания, так? – пробормотал Стивен, еще плотнее уткнувшись в подушку. – Плюнь на него и засыпай.

Кэти затихла на несколько секунд. Потом сказала «прекрасно» и отвернулась.

Когда Кэти говорила «прекрасно», это означало, что разговор окончен. То было единственное предложение из одного слова, которое она вообще когда-либо произносила.

Странно, что вечер закончился очередным дурацким спором, к тому же по поводу дурака. Странным был не дурацкий спор – у них часто бывали дурацкие споры, – а то, что они даже не вспомнили о бедном Джеке, угодившем в тюрьму запрогулку в голом виде.

Вот уже пятнадцать лет Джек был другом Кэти – задолго до того, как она стала встречаться со Стивеном; ей бы побеспокоиться о Джеке, а не гундеть о парне Кэролин. Кому он нафиг сдался, этот долбаный гондон? Почему ее это волнует? Один из ее лучших друзей потерял жену всего год назад и теперь направляется прямиком к нервному срыву, по пути заглянув в полицейский участок. А она все треплется о каком-то типе с опилками вместо мозгов только потому, что он бойфренд Кэролин. У Кэролин ужасный вкус в отношении мужчин, и в результате ей с ними страшно не везет. Так что же тут удивительного? Правда, с этим парнем все длится дольше, чем с другими, но, возможно, лишь потому, что он моложе и Кэролин надеется, у нее еще есть время, чтобы его изменить.

Стивен открыл глаза, теперь разозлившись на себя. Кэти заставила его думать о Кэролин и о ее проклятом мальчишке, и теперь он не в силах заснуть.

– Может быть, – громко сказал он, – она думает, ей удастся его изменить.

Кэти ничего не ответила, поэтому Стивен опять поднялся на локте и наклонился к ней. Ее глаза были закрыты, а рот приоткрыт. Она дышала медленно и ритмично, слегка посапывая.

Стивен был раздражен, но не стал ее будить. Он знал: он сам пожалеет, если ее разбудит.