Лунная девушка [= Девушка с Луны] [The Moon Maid]
Шрифт:
— Мох-гох, — сказал я, поворачиваясь к своему спутнику, когда мы остановились в конце тоннеля. — Здесь нет кольев, по которым мы можем забраться наверх. Я забыл сказать об этом. Для того, чтобы помешать погоне калкаров, я выбросил все шесты, за исключением одного, в пропасть, а последний соскользнул с края и тоже упал, поэтому мои преследователи смогли захватить меня.
Я не сказал Мох-гоху, что со мною была спутница. Трудно было бы ответить на его вопросы и не выдать имени Нах-и-лах.
— Ну, это преодолимое препятствие, — ответил мой спутник, — у нас есть два достаточно прочных копья и достаточно времени. Мы без труда приспособим их для подъема на вершину кратера. Очень хорошо,
На копьях калкаров есть миниатюрный крестообразный крюк, похожий у основания на такие же крюки, только побольше, у Ва-га. Мох-гох считал, что мы сможем соединить вместе два копья и зацепить их крюком за край кратера, а затем убедиться, что копья выдержат наш вес, прежде чем начать подьем. Под туникой у Мох-гоха оказалась веревка, обвязанная вокруг пояса, которая, как он объяснил мне, была необходимой принадлежностью любого лейсианина. Это была его идея — привязать ее к поясу того из нас, кто будет подниматься первым, а второй отойдет в тоннель, насколько позволит веревка, и закрепится, так что, если поднимающийся упадет, он не погибнет. Но я хорошо представлял, насколько резким будет рывок и удар о стенку кратера даже при самых благоприятных обстоятельствах.
Я вызвался лезть первым и начал привязывать один из концов веревки к поясу, пока Мох-гох соединял два копья вместе отрезнным коротким куском веревки. Он работал быстро, со сноровкой и, казалось, прекрасно зная, что делает. Если я доберусь в безопасности до вершины, я втяну копья и затем подниму Мох-гоха на веревке.
Привязав веревку и убедившись в ее прочности, я выбрался на самый край уступа и, повернувшись спиной к пропасти, принялся выбирать безопасное место, за которое можно было зацепить копье. Пока я стоял на краю бездонной пропасти, придерживаясь одной рукой за скалу, из тоннеля долетел звук, который было невозможно спутать ни с чем. Мох-гох тоже услышал его и посмотрел на меня, кивнув и пожимая плечами.
— Все против нас, Землянин, — сказал он, называя меня именем, которое дал мне, когда я сказал ему, как называется наш мир.
11. Встреча с Ко-тахом
Преследователей еще не было видно, но я понял по приближающимся шагам, что невозможно успеть удобно пристроить копья, найти безопасное место для крюка наверху, вскарабкаться на вершину кратера и втянуть за собой Мох-гоха. Наше положение выглядело почти безнадежным. Я не мог думать о спасении, хотя и пытался, но мои взгляд метался по полу тоннеля и внезпно упал на кольца веревки, лежащей у моих ног, один конец которой был привязан к моему поясу. Внезапно в моем мозгу родилась безумная идея. Я посмотрел на вершину кратера. Смогу ли я сделать это? Возможность такая была — меньшая гравитация Луны позволяла совершить подобное, хотя по всем земным стандартам это было просто невозможно. Я не стал ждать. Сомневаюсь что у меня хватило бы смелости обдумать все варианты. Передо мной лежала пропасть, ведущая в самые глубины пространства, в которую я упаду, если мой безумный план не сработает; но что из этого? Лучше смерть, чем рабство. Я присел и сконцентрировал всю волю на абсолютной координации мускулов и мозга. И оттолкнулся прямо вверх со всей силой своих мышц.
В это мгновение, когда моя жизнь качалась на весах, о чем я думал? О доме, о Земле, о друзьях детства? Нет. О бледном и прекрасном лице с огромными темными глазами и совершенным лбом, который обрамляли волосы цвета вороньего крыла. Это был образ Нах-и-лах, Лунной Девы, которая сопровождала бы меня в Вечность, если бы я сейчас погиб.
Но я не погиб. Мой прыжок вынес меня выше края кратера, где я подался вперед и упал, растянувшись и цепляясь
— Скорее, Мох-гох! — крикнул я вниз своему спутнику. — Скорее обвяжи веревку вокруг себя и держи копья, пока я буду поднимать тебя наверх!
— Тяни! — ответил он тут же. — У меня нет времени обвязать веревку вокруг себя. Они совсем рядом, тяни и делай это побыстрее.
Я сделал так, как он сказал, и через мгновение его руки вцепились в край кратера, и с моей помощью он забрался наверх, волоча за собой копья. Секунду он стоял в молчании, смотря на меня со странным выражением на лице, а затем покачал головой.
— Я еще не понял, — сказал он, — как ты сделал это, но это было похоже на чудо.
— Я и сам не предполагал, что все пройдет так гладко, — ответил я, — но что бы ни произошло, все лучше, чем рабство.
Внизу, под нами, раздались яростные вопли калкаров. Мох-гох взял обломок камня и бросил его вниз.
— Я попал в одного, — сказал он, поворачиваясь ко мне со смехом, — и он упал в Ничто; они ненавидят это. Они верят, что перевоплощения для тех, кто упал в кратер, не будет.
— Ты думаешь, они посмеют преследовать нас? — спросил я.
— Нет, — ответил он, — они побоятся воспользоваться своими копьями с крючьями еще долгое время, думая, что мы можем находиться поблизости, чтобы сбросить их в пропасть. Я брошу еще один камень, если кто-нибудь из них покажется, а затем мы отправимся в путь. Здесь, в горах, я уже не боюсь их. Здесь всегда можно найти множество камней, а мы в Лейси научены использовать их крайне эффективно — я всегда попаду в цель.
Калкары убрались в тоннель, и Мох-гох, утратив возможность продемонстрировать еще раз свое искусство, наконец отвернулся от каря кратера. Мы направились в горы. Я шел рядом с ним.
Могу вас уверить, сейчас я чувствовал себя намного лучше, вооруженный копьем и ножом, и, пока мы шли, я учился метать камни под наблюдением Мох-гоха, и в конце концов достаточно преуспел в этом искусстве.
Не буду утомлять вас рассказом о нашем путешествии к Лейси. Как долго оно длилось, я не знаю. Это могло продолжаться день, неделю, месяц, потому что время казалось довольно бесполезной вещью на Ва-нахе, но наконец, с трудом выбравшись из глубокого ущелья, мы оказались на карю круглого плато, и в некотором отдалении показалось нечто, что я сначала принял за гору с конической вершиной, поднимающуюся на милю вверх над поверхностью плато.
— Здесь! — крикнул Мох-гох. — Это Лейси! Кратер, где лежит вход в тоннель, ведущий в город.
Пока мы приближались к городу, я лучше представил себе масштабы и методы конструирования этого огромного внутреннего луного города. Основание его было почти круглым, около шести миль в диаметре, и поднималось от нескольких сот до тысячи футов над уровнем плато. Основние располагалось на древнем потухшем вулкане, вершина которого была снесена во время какого-то ужасного извержения в древние века. Здесь древние лейсиане и возвели свой город, дома которого располагались один на другом, как и в городе калкаров, откуда мы только что сбежали. О почтенном возрасте Лейси свидетельствовала огромная высота, на которую поднимались поставленные друг на друга дома. Самая высокая стена Лейси поднималась на милю над плато. Террасы окружали вздымающийся вверх город-башню, и, когда мы подошли ближе, я увидел двери, окна, выходящие на террассы, и фигурки, двигающиеся во всех направлениях. Все это до невозможности напоминало пчелиный улей. Когда мы достигли основания города, я увидел, что нас заметили, и прямо над нами люди вопросительно смотрели на нас и комментировали наше прибытие.