Лунная дорога. Часть 2
Шрифт:
– Он мне сразу не понравился. Глазки отвратительно блудливые. Мне такие сукины коты уже попадались. Похожи друг на друга, как родные братья. Повадки один в один.
Я вспомнила мисс Марпл Агаты Кристи. Она тоже преступления расследовала по аналогии. Типаж он типаж и есть. Что в книгах, что в реальной жизни. Внешность отражает содержание, это точно.
– А давай мы с тобой завтра на каток еще раз сходим? – подружка никак не могла уняться.
Опять с проверкой? Ну и скорость у Инки! Не успела одного отвадить, уже следующего
– Завтра у меня дневное дежурство, не смогу. Если только послезавтра. И давай прощаться, спать хочу зверски. Сейчас с трубкой в ухе засну.
Она пожелала мне спокойного сна и послушно отключилась. Несколько недоумевая, откуда вдруг у нее взялась такая вовсе на нее не похожая сочувственность, я упала на диван и уснула.
Проснулась поздним вечером. Вот за что не люблю я ночные смены, так это за то, что потом не знаешь, чем заняться следующей ночью. Нет, когда идут занятия, это без проблем, там одна задача – на лекциях не уснуть. А вот в каникулы…
Выручила Инка. Позвонила и протрепалась до полуночи. Я поставила телефон на громкую связь и делала два дела одновременно – просматривала конспекты, все-таки сессия на носу, и вполуха слушала ее.
Где-то около двух ночи она запнулась и потрясенно заявила:
– Маш, а Маш, ты по интернету сегодня ходила?
Я сказала, что нет, а сердце неприятно сжалось. Что она там выискала?
– Тут о Панове новости. Он, оказывается, женится. И невеста тут его есть. Не сказать, что старуха, но старше точно. Вот уж чего от него не ожидала.
Я зажмурилась. Вот до последнего надеялась, что все утрясется! Не утряслось…
– Ты не волнуйся, – Инка что-то почувствовала. – Все мужики козлы…
– Тут не то, что ты думаешь.
Я вкратце пересказала ей то, что знала от самого Виктора.
– Он здесь был, и ты ничего не сказала? – Инка непритворно обиделась.
Мне пришлось воззвать к ее гордости:
– Инка, и что бы ты с нами делала? Он же со мной прощаться приехал. Третьей лишней любишь быть?
Она помолчала, видимо, до нее не сразу дошел весь трагизм ситуации, потом горячо извинилась:
– Прости, Маш! Ну, тормоз я, с этим уж ничего не поделаешь, – и быстренько свернула наш разговор: – Пока! Тебе спать пора, а я тебе не даю.
И отключилась.
Вот блин! Я же не успела ей сказать, чтоб не трепалась. А теперь поздно. Но, может, это и к лучшему? А то все наши общие знакомые, знающие о Витькиной ко мне склонности, будут думать о нем невесть что. Пусть это мое завышенное самомнение или даже самовлюбленность, но мне все равно стало полегче. Тут, как говорится, ничего личного, просто бизнес.
Я проработала все каникулы, потом сдавала сессию параллельно с дежурствами. С одного мне даже пришлось удрать, потому что оно пришлось на день экзамена, а замену мне найти не удалось. Хорошо Власта Евгеньевна, снизойдя к моим страданиям, отпустила меня на пару часов, и я без очереди сдала фармакологию.
Но
Я извинилась, объяснила, в ответ она снисходительно потрепала меня по плечу своей мощной рукой и назвала великой труженицей. До сих пор думаю – это была похвала или наоборот? Порой Власту Евгеньевну сложно понять.
А потом начались каникулы, совпавшие с моим первым в жизни отпуском. И я поехала в Москву к родителям. На этот раз решила пожить у них. Все-таки их квартира большая, мешать им я не буду, мотаясь по разным интересным местам.
С братом решила пока не контачить, в прошлый раз он так зациклился на своих житейских неурядицах, что на меня внимания вовсе не обращал. Это было бы даже хорошо, если б от него волнами не расходились печаль, злость и неустроенность. Мне было жаль Макса, но его эмоции меня подавляли. Чтоб не портить себе отдых, решила в этот раз встречаться с ним как можно реже.
Мама с отчимом были мне в самом деле рады. Мамочка первым делом спросила, как у меня дела с милым мальчиком из Ясиней. Я ответила что никак. Хотя я и проговорила это с натужной бодростью, но мама все поняла и сочувственно вздохнула.
После этого Денис Дмитриевич принялся как-то странно на меня поглядывать, и внезапно предложил сходить в гости к его другу, некоему Демиду Павловичу.
Мама на него предупреждающе посмотрела, и я поняла, что меня с кем-то будут знакомить, видимо, отчим решил, что я слишком уж тоскую по Красовскому. Это мне не понравилось, но и причины отказаться не нашлось. Ладно, схожу, от меня не убудет.
Поехали мы вечером. Дом у знакомых отчима оказался огромным. И с прислугой. Я было напряглась, потому что по моему представлению в таких домах живут снобы, и ошиблась. Встретивший нас Демид Павлович чуть не прыгал от нетерпения и сердито попенял Денису Дмитриевичу, что тот поздно привез свое семейство.
– Вот Новый год-то здорово бы отметили! Весело бы было! – это прозвучало открыто и дружелюбно, без намеков и подводных камней. – Но хорошо, что хоть сейчас сподобился, и на том спасибо!
Потом поцеловал ручки мне и маме, восхитился нашей неземной красотой, все как-то так по-доброму и весело. Потом повел нас в дом, в столовую.
Она оказалась большой и уютной. Насколько я помню, этот стиль назывался прованским. Стены в золотистом шелке, не поняла, то ли обои, то ли ткань, на вид не различить, полы из натурального дуба, скатерть в веселенький цветочек. На столе приготовленные для ужина приборы, очень красивые, причудливо сложенные салфеточки в виде розочек и минералка. Бутылок с вином не было. Вокруг стола стояли очень удобные мягкие стулья с подлокотниками.