Лунная миля
Шрифт:
— Я помню, — сказал я, в душе жалея, что не забыл.
— А затем — раз! — и вы ее нашли. Столько времени спустя. И вернули ее домой.
— Что вы об этом думаете?
— О том, что вы сделали?
— Ага.
— Вы поступили так, как и должны были поступить, — сказала она.
— О. — Я почти улыбнулся от благодарности.
Она посмотрела мне в глаза:
— Но вы все равно ошиблись.
Открыв школьный шкафчик Аманды, я уставился на учебники, тщательно рассортированные по высоте и разложенные в аккуратные
— Значит, она любит собак и «Ред Соке», — сказал я.
— «Ред Соке»? — переспросила Май.
— На моей фотографии она одета в куртку с их логотипом.
— Я ее часто видела в этой футболке. И в другой, но с тем же логотипом. И куртку эту помню. Знаете, я ведь тоже за них болею. Могу до посинения говорить о фарм-клубах и о логике — точнее, ее отсутствии — в действиях Тео на последнем драфте, все такое.
Я улыбнулся:
— Как и я.
— Но Аманда… Ничего подобного. Я с полдюжины раз пыталась ее разговорить на эту тему, пока не поняла: она даже стартовый состав назвать не может. Не знает, сколько сезонов Уэйкфилд играет в команде и даже сколько раз они выиграли с начала года.
— Стало быть, она болеет за них просто потому, что они местные?
— Хуже. Для нее эта футболка — просто одежда. Цвета нравятся, вот и носит. Не более того.
— Язычница, — сказал я.
— Она была идеальной ученицей, — сказала Стефани Тайлер. — Я серьезно: и-де-аль-ной.
Мисс Тайлер преподавала историю Европы, продвинутый курс. Ей было лет двадцать восемь. Светлые, с пепельным оттенком волосы она затягивала в пучок, где каждая прядь находилась на своем строго определенном месте. Она выглядела ухоженно — и так, словно этот уход был чем-то само собой разумеющимся.
— Никогда не вызывалась отвечать, но, если спросишь, всегда была готова. В классе никогда не перекидывалась эсэмэсками, не гоняла игры на своем «блэкберри», ничего такого.
— У нее был смартфон?
Она задумалась.
— У Аманды? Хм, нет. Обычный старый мобильник. Вы не поверите, у скольких из этих девочек есть смартфоны. Даже у пятиклассниц. А у некоторых — имобильные, исмартфоны. Учатся в последнем или предпоследнем классе, а в школу приезжают на БМВ пятой серии и «ягуарах». — От негодования она заговорщически склонилась ко мне: — Средняя школа теперь совсем новый мир, не то что раньше, вам так не кажется?
Я постарался сохранить нейтральное выражение лица. Я не был уверен, что школа так уж сильно изменилась; разве что навороченных аксессуаров добавилось.
— Так Аманда…
— Идеальная ученица, — повторила мисс Тайлер. — Не прогуливала, всегда отвечала, и обычно правильно, после занятий отправлялась домой и делала уроки. О большем и просить нельзя.
— Друзья у нее были?
— Только Софи.
—
— Софи Корлисс. Ее отец — местный фитнес-воротила, кажется? Брайан Корлисс. Иногда дает советы зрителям на пятом канале, в новостях.
Я покачал головой:
— Я смотрю только «Ежедневное шоу» с Джоном Стюартом.
— А откуда же тогда новости узнаете?
— Из газет.
— Ясно, — проговорила она, и глаза ее остекленели. — В любом случае он довольно известная личность.
— О’кей, — сказал я. — И его дочь?..
— Софи. Они с Амандой как близнецы были.
— Настолько похожи?
Стефани Тайлер слегка склонила голову.
— Нет, но мне приходилось постоянно напоминать себе, кто из них кто. Странно, да? Аманда была пониже ростом и более светлокожая, Софи — более загорелая и значительно выше, но мне приходилось держать эти различия в уме.
— Значит, они были не разлей вода.
— С первого дня первого семестра первого года.
— И что же их так объединяло?
— Ну, они обе были нонконформистками, хотя для Софи это скорее был вопрос моды, чем убеждений. Аманда была белой вороной просто потому, что не умела вести себя иначе, и дети это уважали. Ну а Софи… она сама выбрала для себя эту роль, и для нее это было…
— Позерством?
— Да, в какой-то степени.
— Значит, другие дети уважали Аманду?
Мисс Тайлер кивнула.
— Любили ее?
— Ну, никто ее не ненавидел.
— Но?
— Но они и не знали ее толком. Ну, кроме Софи. Во всяком случае, больше никто на ум не приходит. Аманда — что остров в океане, сама по себе.
— Блестящая ученица, — сказал Том Даннал.
Даннал преподавал продвинутый курс макроэкономики, хотя выглядел скорее как тренер по футболу.
— Таких, как она, — одна на миллион, честно скажу. Именно такими нам всем хочется видеть своих детей, понимаете, о чем я? Вежливая, сосредоточенная, схватывает все на лету. И при этом никаких истерик, никаких конфликтов.
— Вот все мне это говорят, — сказал я. — Идеальный ребенок.
— Так и есть, — сказал он. — Вот только кому такое счастье всралось?
— Томми! — одернула его Май Нгьем.
— Нет, я серьезно. — Он поднял ладонь. — Я хочу сказать, Аманда — да, очень хорошая ученица. Вежливая, приятная в общении, если этого требует ситуация. Знаете фразу про маску без лица? Вот это как раз про Аманду. В прошлом году она у меня училась, и в этом тоже, и тогда, и теперь — лучшая в своем классе. И при этом спросите меня о ней, а мне и сказать нечего. Вообще. Спросишь у нее что-нибудь о ее жизни, а она обернет все на тебя. Спросишь, как у нее дела, она ответит: «В полном порядке. А у вас?» И всегда выглядела так, словно у нее все в порядке, словно она всем довольна. Но посмотришь ей в глаза, и кажется, что она только прикидывается. Как будто изучает человеческие повадки, учится говорить и вести себя как окружающие, но при этом сама — не часть этого общества, а существует где-то вне его.