Лунная одиссея отечественной космонавтики. От «Мечты» к луноходам

Довгань Вячеслав Георгиевич

Сеанс начался. Трасса проходила по относительно ровной поверхности, имевшей впадины и возвышения с углами наклона до 10 градусов. На пути встречались камни и кратеры небольшого размера, а также невысокая гряда, которые были преодолены. На различных участках провели измерения физико-механических свойств грунта и параметров проходимости шасси.

Пункт управления луноходом. Справа налево: И.Л. Фёдоров, В.Г. Довгань,H.H. Козлитин, В.Г. Самаль

Хочу поделиться и личным восприятием момента при выдаче первых команд на движение. Когда на экране появилось изображение лунной поверхности, я решил оценить обстановку

по предъявленному в режиме 20 с одному кадру. И хотя я получил от Геннадия его впечатления о первом сеансе вождения и, как я думал, будет так же, как на лунодроме, волнение всё-таки сказалось. Я дождался прихода повторного кадра и тогда стал докладывать оценку обстановки. В процессе доклада улеглось и волнение. Тем более, что Геннадий находился рядом, как резервный водитель оказывая моральную поддержку. А дальше пошло, как на тренировках. Кстати, «картинка» была более чёткой и контрастной за счёт хорошего солнечного освещения. Работал в старт-стопном режиме движения, сосредоточился на восприятии и анализе телевизионного изображения. Параллельно с этим с помощью стрелочных индикаторов контролировал крен и дифферент лунохода, следил за изменением его курсовых характеристик. Впервые увидел, как изменяется на экране линия лунного горизонта при различных значениях дифферента, что позволяло приближённо следить за величиной крена лунохода. Прислушивался, конечно, и к докладам бортинженера Алика Кожевникова, который по громкой радиосвязи сообщал о давлении и температуре внутри приборного отсека и о других параметрах, характеризующих состояние лунохода. Он же иногда информировал нас о крене и дифференте. Об оценке обстановки и принимаемом решении докладывал командиру Игорю Фёдорову и ждал его разрешения. Я был так поглощён своей работой, что иногда чувствовал себя, как будто нахожусь на Луне. И единственное, что меня возвращало к реальности, это обязанность постоянного и непрерывного доклада. Было ощущение, будто я всё время разговаривал с собой или я разговаривал с луноходом.

Надо отметить, что экипаж практически всю информацию, необходимую для управления луноходом, воспринимает опосредованно. Лишь плоскостное изображение лунного рельефа на телевизионном экране вносит элемент непосредственности. При этом водитель и командир могут оценить характер и величину препятствий на пути лунохода и расстояния до них. К тому же, в сеансах движения текущие восприятия водителя постоянно дополняются его оперативной памятью. Выполняя те или иные манёвры, мы анализировали не только взаиморасположение видимых на телеэкране образований лунной поверхности, но и тех препятствий (кратеров, камней), которые в данный момент уже были вне зоны нашей видимости, но ранее полученная информация прочно хранилась в памяти.

В этом сеансе отрабатывались методы управления движением лунохода, вёлся панорамный обзор местности и её характерных участков, а также запланированные научные эксперименты.

При выполнении команды «Поворот 20» бортинженер доложил о повышенных значениях энергопотребления мотор-колёсами. Командир запросил разработчиков шасси о возможных причинах сложившейся ситуации.

«Это вызвано тем, - пояснил энергетик, - что грунт очень тяжёлый, и колёса испытывают повышенное сопротивление».

Однако впоследствии при более внимательном изучении информации специалисты установили, что все восемь мотор-колёс оказались заблокированными, т.е. были включёнными не только при стоянке, но и в процессе движения. А это могло, как минимум, привести к существенному снижению проходимости "Лунохода-1", а в худшем случае - к полной потере подвижности.

М.И. Маленков [19] причину сбоя работы блока автоматики шасси описывает так:

«Действительно тормоза оказались заблокированными потому, что сгорели обмотки электромагнитов. Но они не могли не сгореть, они выдерживают ток в 2А только в течение 0,5 секунд. Спустя это время, БАШ должен был автоматически дать команду на переключение обмоток таким образом, чтобы ток снизился в 40 раз. При токе 0,05А обмотки не перегревались в течение неограниченного времени. Так вот этой автоматической команды (без участия Земли) не было. Виноваты не электромагниты, а схема управления их работой».

19

Михаил Иванович Маленков во ВНИИтрансмаш

прошёл путь от инженера до начальника научно-технического центра - главного конструктора по космической тематике (1966-1997), участвовал в создании приводов мотор-колёс «Лунохода-1» и «Лунохода-2»

Но, учитывая факторы риска и недостаточность достоверных данных о внеземных условиях эксплуатации, конструкторы-разработчики шасси заложили в электромеханический привод мотор-колёс солидный резерв по крутящему моменту. Именно благодаря этому "Луноход-1" практически не «замечал» дополнительной нагрузки - тормозного момента. Только при преодолении подъёмов свыше 10-15 градусов ток электродвигателей кормовых, наиболее загруженных колёс превышал номинальное значение.

Таким образом, практически единственным отрицательным следствием отказа разблокировки тормозов, при движении на первой скорости, явилось повышенное энергопотребление.

Назавтра все газеты Советского Союза и зарубежная печать опубликовали сообщение ТАСС, где, в частности, говорилось:

«Передвижение по Луне самоходного аппарата осуществляется с помощью восьмиколёсного шасси... Управление движением «Лунохода-1» производится из Центра дальней космической связи с использованием телевизионной информации о положении аппарата и характере рельефа окружающей лунной поверхности...».

А где же люди? Поэтому на очередном заседании ОТР обсуждался и новый текст сообщения ТАСС, вносились различные предложения и коррективы. Как нам потом сказали спецкоры центральных газет, надо было решить, как уйти от того, что управление луноходом осуществляется военными. Вот в чём была «опасность»! И Т.Н. Бабакин убедил генерал-лейтенанта Г.А. Тюлина в необходимости внести корректировку. Впрочем, вполне возможно, он и не убеждал коллегу, так как оба были выдающимися учёными, единомышленниками и большими друзьями.

Уже в следующем сообщении ТАСС отмечалось, что в процессе работы решалась «отработка метода управления самоходным автоматическим аппаратом... Система телевизионного наблюдения и радиотелеметрии позволили операторам, осуществляющим управление луноходом из Центра дальней космической связи, уверенно вести самоходный аппарат по маршруту, контролировать прохождение препятствий и следить за состоянием бортовых систем». А 11 декабря в сообщении ТАСС впервые прозвучало, что «... под управлением экипажа луноход совершал манёвры, обходя естественные лунные препятствия».

Так была дана «отмашка». И газета «Правда» в репортаже В. Смирнова сообщила, что «20 ноября незадолго до сеанса связи руководитель группы управления познакомил нас с экипажем лунохода. Это молодые, подтянутые ребята в синих элегантных костюмах спортивного покроя со значками на отворотах рубашек: рубиновые пятиугольники с рельефными буквами «СССР».

Рис. 62. Талисман экипажа

А их история такова. В день приезда на симферопольском железнодорожном вокзале, где нас встречали наши счастливые товарищи, в киоске «Союзпечать» я увидел значки, выполненные по форме пятиконечного вымпела, с надписью «СССР» на алом фоне. Похожие вымпелы были доставлены на Луну 24 сентября 1959 г. «Луной-2». В те времена космическая тематика была на пике. Я их все и купил. С разрешения Георгия Николаевича эти значки прикрепили на костюмы членов экипажа. С этим уникальным талисманом мы проработали со второго сеанса связи с луноходом и до завершения беспрецедентного путешествия первой в истории космонавтики советской передвижной научной лаборатории «Луноход-1».

Ровно в полночь 20 ноября начался сеанс №106.

Его программа: движение лунохода и выполнение научно-технических экспериментов. На отдельных участках поверхности дифферент достигал 14 градусов, а небольшие углубления скрадывались из-за условий освещенности, т.к. в это время Солнце стояло достаточно высоко, и теней практически не было. Тем не менее, встреченный по пути глубокий кратер был успешно обойдён. Как заметил на совещании ОТР Т.Н. Бабакин, от экипажа «потребовалось незаурядное «чувство Луны», быстрота, реакция, выдержка и мужество».