Лунная пленница Синего узника

Эмиль Налерма

– К чему этот спектакль? – спрашивает он, однако я чувствую сомнения в его глухом тембре.

– Не прогоняй меня, Ги, - давит девушка на жалость, моргая увлажнившимися маляпусенькими глезенками.
– Остров последнее место, где меня будут искать агенты Безопасности Эрика. Лишь тут я могу переждать бурю.

«Неужто пожалеет?» - болею я за вервольфа как честная сотрудница и постоянная квартирующаяся.

Однако «голодный до правды кот в моих мозгах», упорно разъясняющий реальную причину переживаний, намекает, что расстраивает меня вовсе не бомжевание в топях.

Кстати, что за прибабахнутое

сравнение своих мыслей с каким-то внутренним зверьем?!

«У меня от волнения уже коты в мозгу завелись! Они же там всех тараканов распугают!» - забеспокоилась я, старательно отвлекая себя от воркования парочки злостных адюльтерщиков.

Не иначе, как Док накаркал своими беседами о «Бессознательном «Я» и глубинном душевном сожителе».

О-о! А ведь на худой конец, я могла бы к Доку в квартирантки напроситься. Он-то бездомную помощницу не выставит за дверь, как некоторые…

И до того мне жаль вдруг себя стало, что я непредвиденно хныкнула. И носом напоследок шмыгнуть успела, прежде чем раздался визг Миники, полный вопиющего негодования:

– Нас подслушивают!

Называется, почувствуй себя еще более жалкой, чем секунду назад.

– За нами следили. Тут какая-то девушка! – глазеет на меня вытянувшееся личико этой мини Ники.

– Нет, это Моника, - падает камнем возражение Гиймона прямиком в моё потрясенное восприятие.

Ну супер! Меня на фоне этой стервозины даже девушкой теперь назвать зазорно? И с кем ты тогда спал?

– Извращенец! – выдаю я вслух итог своих умозаключений.

– Как это понимать? – оборачивается Миника к оборотню в благонравном упреке.

– Ты пришла просить убежища, я тебя верно услышал, Ники? В таком случае тебе придется согласиться на несколько условий, – возвращается к Гиймону привычное хамство. Очевидно, при виде меня.

«Всё-таки я ужасно положительно действую на вервольфа!» - удовлетворенно отмечаю про себя.

– О, конечно, я приму условия! Нельзя же подставлять тебя безвозмездно, милый, – сходу меняется настрой Серой Волчицы.

– Во-первых, не называй меня так, я же просил, - морщится Гиймон, а затем переводит взгляд на меня. – Объяснишь, что ты тут делала?

– … - задетая его резким тоном, пытаюсь вспомнить, какого лешего я тут действительно забыла.
– Чай!
– выпаливаю я, наконец, сконцентрировавшись.

– Чай? – хихикает худосочная красотка.

– Да, чай, - тычу в направлении котелка. Я его в порыве энтузиазма целиком с собой притащила. – Док решил угостить нас, - говорю лично Гиймону, подчеркивая, что его мымрочка не приглашена.

– Какой Док? – удивляется оборотень.

«Всё веселее и веселее!»

– Ты еще скажи, что нет никакого Дока! Как и меня не существовало пару минут назад! – не замечаю, как перехожу на крик.

– А он… существует? – в полном недоумении смотрит на меня застывший вервольф.

– Да перестаньте вы уже разыгрывать сцены, - махает вдруг Миника ручкой. – Я и так уже поняла,

что в моё отсутствие ты коротал время с этой… с этой… - принюхивается она ко мне, - хм, рыбой? Любопытный запах, словно знакомый… Как бы там ни было, не мне тебя судить, Ги. Так что, как пожелаешь, могу остаться в качестве подруги. Надеюсь, в холодильном шкафчике есть чего поесть, – как ни в чем не бывало добавляет она, возвращаясь в гостиную. – Я такая голодная. Кстати, я принесла тебе отменный кофе, ми… Ги! – докрикивает она уже из глубины помещения, чем-то там шурша.

А мы с Гиймоном стоим двумя истуканами. Глаза в глаза.

– Это слезы? – спрашивает он, намолчавшись всласть.

Отдыхал, наверное, после долгого общения с Серой. А потом еще и меня на место ставить пришлось. Перетрудился молчун!...

– В чайнике? Вода, - отвечаю живенько.

Отворачиваемся, быстро размазываем сопли, поворачива-а-аемся… Ну, не мог что ли тоже отвернуться?!

– У тебя на глазах, - продолжает он буравить во мне позорную яму.

– Я думала, ты уже догадался, что Сирены не умеют плакать, - отвечаю, задрав голову повыше. – Это морская вода вытекает, когда стараюсь… заглушить магию!

– Магию голоса? – всматривается Гиймон в меня с подозрением.

– Могу перестать противиться своей силе, - предупреждаю, сжав от надломленной злости кулаки.

– Моника… - делает он острожный шаг навстречу.

– Стой! – решительно выкидываю вперед руку, на которой мгновенно вспыхивает рунический браслет подчинения. – Я отнесу чайник хозяину, - отступаю к спасительной железяке.

– Хорошо, - кивает вервольф. – Поговорим, когда вернешься.

Расслабленно выдыхаю и, схватив свою ношу, начинаю спускаться. Неторопливо. Не хочу, чтобы видел моё побитое бегство.

– Моника, - зовет он зачем-то.

И я замираю посереди лестницы, не зная, что правильнее: жалко проигнорировать или гордо отозваться. То есть наоборот. Хотя, по сути, одна лажа.

Пока я обдумываю, как не урониться носом в еще большее унижение, мне вдогонку летит вопрос:

– А кто хозяин чайника? – спрашивает этот изверг!

– Тот, кто тебе необходим! – рычу я через плечо и, больше не притворяясь сдержанной, бегу к Доку.

Глава 21. Моника.

Помнится, «главный» целитель острова говорил, что живет у водопада за Двупалым утесом. Звучит далековато, а на деле минут десять ходьбы. Особенно если есть о чем подумать. Понервничать. Позлиться. ПОНЕНАВИДЕТЬ!

Фу-у-у, - выдыхаем и топаем дальше. Уже почти дошла.

Насколько далеко от Башни Смотрителя отпустят меня рабские браслеты я не знала, но сильно рассчитывала, что до нового места прописки дотяну.

И, конечно, я ужасно обрадовалась, увидев небольшой домик, словно высеченный в одной из скал неподалеку от водопада. Зеленая поросль мха придавала жилью волшебности, а аркообразная дверь просто обязана была вести в добрую сказку!

– Док? До-О-О-ок! – позвала я, удивляясь, что помещение оказалось гораздо внушительнее внутри, чем можно было предположить, увидев домик снаружи.