Лунная пленница Синего узника
Шрифт:
Жаль, утюг найти не успела!
– меня позвали обедать. Но я еще долго и пытливо выискивала его глазами, гадая, как же он может здесь выглядеть? И самое любопытное - как утюг сможет функционировать?..
А вот грусти почему-то не было. Теперь меня наоборот захватила какая-то эйфория. Хотелось все посмотреть, хорошенько обтрогать и временами даже обнюхать. По внезапно оконченной жизни тоже особо не тосковалось.
Попробовала было позлиться на мужа-топителя, но значительных успехов и в этой эмоции тоже не добилась. Идея погоревать,
– Из устричных бокалов лучше пить, чуть приподняв донышко, - посоветовала сидящая по-соседству зеленовласка, - тогда не захлебываешься после первого же глотка. А вообще скоро ты и сама привыкнешь – это только поначалу все непривычно.
– А ты тоже неместная? – спросила я у нее.
– Мы все тут пришлые изначально, - сразу поняла она, о чем я спрашиваю. – Да только некоторые уже настолько давно, что и не помнят своих миров. Вот и считаются исконными Сиренами. Как Одиноль.
– А ты помнишь? – спросила у нее, почувствовав, наконец, отголоски печали. Правда, чужой и вызывающей крайне мизерные капельки сочувствия.
Интересно, эта холодность ко всему – дополнительный бонус к загробной жизни? Или, точнее, к запучинной жизни. Однако и в том и в другом случае, я с радостью принимаю этот презент! Довольно удобно, знаете ли, перестать быть сентиментальной дурочкой, которую первый же встречный мошенник смог с такой легкостью кинуть! Вниз головой и прямо в воду. Даже камень к шее привязывать не пришлось! Я ж, наивная, сама незадолго до того ему созналась, что плавать не умею. Вот и подкинула, видимо, идейку – как быстро и, особо не заморачиваясь, он может избавиться от новоиспеченной супруги!
– Почти ничего не помню из той, прошлой жизни, - призналась зеленовласка. – Очень смутно некоторые события мелькают, как сон. Меня, кстати, Оусэль зовут. А ты Оника?
– Моника, - поправила я. – Приятно познакомиться.
– Мне тоже, сестрица, - улыбнулась она. – Но ты лучше привыкай уже к новому имени. Они у нас все на букву "О". Озерным девам нельзя по-другому называться. А если не свыкнешься с Оникой, тебе со временем совсем другое придумают. Как мне.
– А как же тебя звали в твоем мире? – спросила я у Оусэль.
– Не помню, - пожала она хрупкими плечами. – Да и какая теперь разница?
И правда, - подумалось мне. – Есть ли смысл теперь держаться за прошлое? Тем более что ничего хорошего я там не оставила. А плохое... Нет, меня даже мстить своему вдовцу особо не тянуло. Что-то мне подсказывает, что ему еще аукнется мое наследство...
А дальше началась официальная часть обеда. Или ужина. Я немного потерялась во времени. Хотя, правильнее будет сказать, я в принципе потерялась. В глубинных потёмках нового мира...
К слову, освещение тут было достаточно яркое. Его формировали светящиеся медузы, которые плавая у нас над головами, рассеивали переливающиеся волшебством лучи.
– Сегодня мы приветствуем
"Ам-м... А вот тут не поняла! С чего это я Серенькая?
– не понравилось мне прозвище.
– Типа как серая морская мышь?! Ничем особым еще не отличилась в смысле. Не произвела должного эффекта? Так я могу и впечатлить! Своим возмущением, к примеру!"
И вскочив вслед за рыжей нахалкой, я решительно подала голос, перекрывший восторженные рукоплескания в мою честь:
– Стоп-стоп-стоп! Вынуждена опротестовать врученное звание, - заявила я во всеуслышание.
Пусть сразу знают, что затюркать меня в глубинки не удастся!
– Я отказываюсь зваться Серой. С чего бы это вдруг такой колоритной личности как я, посереть, не успев погибнуть?
– Ну так, «Седая», как нам казалось, звучало бы скучнее, - хлопая обескураженными ресничками, пояснила за всех Оэльда.
– Седая? – наконец-то, дошло до меня, что вечно болтающиеся перед глазами белёсые пряди вовсе не издержки подводного бытия, а мои собственные обесцвеченные лохмы! – Это я что же, от ужаса поседела, пока вы меня с кораллов стаскивали?! – обратилась я с претензией к главной русалке.
– Нет, что ты! – замахала Одиноль ручками. – Ты такой урод... уродилась. Сама. Сестры к этому не причастны, ручаюсь.
– Зеркало! – потребовала я, подавляя страх после оговорки рыженькой бандерши.
Как ни странно, отражающее приспособление мне немедленно принесли. А две девы, державшие огромное зеркальце, украшенное жемчугом по окружности рамы, еще и подплыли поближе, услужливо показывая мне самое себя во весь рост.
Глаза открывать было страшно. Не то, чтобы я планировала в новой ипостаси женихов клеить, но все же не хотелось бы по утрам причесывать Бабушку Ягу в отражении.
Так что к себе новой присматривалась по кусочку: сначала правым глазком отметила впечатляющий бюст, перекрывший обзор на остальные достоинства морского облика. Затем, приоткрыв левый глаз – встретилась уже с небывалой красоткой, щурящейся на меня из зазеркалья. А следом, изумленно распахнув веки, я столкнулась со сказочным подарком! С самой собой в образе еще одной обворожительной барби, в чьё точеное тельце поместили бойкую меня!
Так-с, покружилась я перед зеркалом, задорно помахивая серебристым плавником, заменившим мне ноги. А счего это они мои прелестные локоны серыми обозвали?
– Я согласна на Серебро! – возвестила, обращаясь к напряженным сестричкам.
– У нас не принято выплачивать дань сестрам. Даже тем, кто недоволен подарком Озёр, - растерянно ответила Одиноль.
Я, конечно же, не взятку за оскорбление чести и достоинства имела в виду. Но идея сорвать побольше деньжат на начальных этапах обустройства лишней не казалась. Однако Рыжая Главарьша между строк о другом немаловажном проболталась вроде бы: