Лунная пыль

Семилетов Петр Владимирович

– Давайте пойдем на кассы и проверим, как повысились продажи за время моей работы!

Или даже грозил:

– Вы знаете, кто у меня жена? Силачка Могута!

К вечеру Намахов решил действовать без неожиданностей, хотя это не могло поразить, как в случае представлений без предупреждения. Просто шел к охранникам и говорил:

– Мне нужен ваш менеджер.

– А зачем?

– Я специалист по росту продаж. Хочу пригласить на свой семинар, – и совал визитку.

Между тем Миша снова влюбился.

Он звонил по телефону сто раз ко дню, только и слышалось, что Полина то, да Полина сё.

– Когда же уже ты нас познакомишь? – улыбался Сергей.

– Скоро, папа, скоро! – говорил сын, и наконец таки привел, на тихое семейное торжество по случаю дня рождения Миши, причем почему-то с братом Полины, Василием. Тот приглашал к себе в гараж, жарить шашлыки, однако Намаховы настояли на своей квартире.

– Просто посидим в узком кругу, – предлагал Сергей.

Как и договорились, в субботу в пять часов Полина и Василий Пикусы стояли на пороге. Миша открыл, из-за его спины выглядывала Анечка в шляпке по моде двадцатых годов двадцатого столетия. На парадное дохнуло запахом пригоревшей манной каши.

– Готовится вкусное суфле! – подмигнула Анечка перед тем, как исчезнуть в кухне.

Покуда гости переобувались в коридоре в предложенные тапки, из санузла раздалось чавканье.

– Это папа качает вантузом черный нал, – пояснил Миша.

– Крутимся как можем! – глухо подтвердил из туалета Сергей, – Копейка к копейке! Соседи теряют, а мы находим!

Пикусы переглянулись, вошли в большую комнату. Брат – здоровенный, под два метра, сестра – щуплая, крашеная, в потрескавшейся помаде.

Посередине был накрытый красивой клеенкой стол с пустыми тарелками, рядом с каждой лежало по ножу и вилке. На донышке одной краснело нарисованное сердце. Миша указал на него Полине глазами многозначительно. В кухне посуда гремела так, будто постоянно ее роняли и подымали, подымали и роняли.

Вошел Сергей и показал на ладони, в черной слизи, какое-то копейки.

– Вот, – сказал он, – Добыл. Руку подам позже! Приятно познакомиться!

– Какой улов? – спросил Василий.

– Негусто. Мы с Мишкой ночью засядем, будет по очереди. Иногда за ночь бывает до сотни доходит. Он же сам на себя зарабатывает. На учёбу, на жизнь, всё сам.

У Миши буряково потемнели щеки.

– Ты же говорил, что работаешь, – Полина поглядела на возлюбленного.

– Я работаю, – сказал тот, – И учусь! Получаю второе высшее!

– Похвально, – отозвался Василий.

– Серёжа, – раздалось из кухни, – Подойди на минутку сюда, мне нужна твоя помощь!

– Иду! – сжав монеты в кулаке, Сергей зашагал прочь.

Жена ему келейно сказала:

– Миша рассказывал, что у них папа профессор, доктор наук, а дедушка – академик-лингвист!

– Вот это да!

– Ты прояви

в разговоре, между прочим, широкие познания в этой области.

– Да. Только ты мне подыграй.

– Идем тогда к ним.

Появились обое, присели.

– Скоро суфле будет готово! – объявила Анечка.

– Хорошо бы, – Василий завозил ножом, кругами, по тарелке, – А то я уже изголодался. Говорил, надо было ко мне в гараж на шашлыки!

– И не думайте! Мое суфле лучше! – Анечка пулеметом захихикала.

– Вы конечно же знаете, – сказал неторопливо Сергей, – Что жвачка, жевательная резинка, будет по-английский баббл гам.

– Знаем, да, – кивнула Полина.

– Но... На одном из других иностранных языков... Это будет... Кау... Гумми! – Сергей поднял палец вверх.

– Гумми? – удивилась Анечка.

– Да, представьте себе! – подтвердил Сергей.

– Кау гумми, кау гумми, – повторила Полина, – Эти слова заставляют мое тело ритмически двигаться.

– А меня они вдохновили на песню, – сказал Миша, – Пойду напишу!

Снял со стены гитару и отправился в туалет, присел там на край ванны, стал искать аккорды.

– Наш дедушка, известный лингвист, – Василий отвлекся, перестал грызть край тарелки, – Он тоже знает подобные слова.

– Да, у него их полная книжка! – добавила Полина.

– Кау... Гумми! – всё еще важничал Сергей, но чувствовал, что корона падает. Миша понял, и попытался спасти его, спросив из туалета:

– Как там, папа... Кау... Гумми?

– Гумми!

Донеслось яростное бренчание и пение:

– Кау гумми кау гумми...

– Это уже не модно, – сказала Полина.

– А что модно?

– Модно слово гып.

– Я использую это слово, – как само собой разумеется, согласился Сергей.

На кухне со страшным грохотом попадала посуда.

Как-то сидели вечером на диване, смотрели ящик. В нем была прорезана дыра, где проглядывали пластилиновые люди, освещенные лампочкой. Вдруг Сергей спросил у жены:

– А как ты думаешь, вода в каком из наших кранов наваристей?

– Не знаю, – но подумав, Аня сказала, – Знаешь, наверное в ванной наваристей.

– Я тоже так считаю, – согласился Сергей.

Вскоре после этого разговора у Миши и был день рождения, и с утра еще приехала мать Анечки, Марта Борисовна, помогать в готовке. Сергей пришел на кухню и обратился к теще загадочно:

– А вы не знаете наверное про наш секрет.

Марта Борисовна заулыбалась:

– Вы с доцей ждете прибавления?

– Нет. Вот скажите, в каком кране у нас вода наваристей? – и предупредил жену, – Цыц! Не подсказывай!

– Нууу, – протянула Марта Борисовна, – В каком кране наваристей? Я даже не знаю. Я всегда набираю тут, в кухне, мне кажется всюду одинаковая вода.