Лунная радуга. Волшебный локон Ампары
Шрифт:
Зеленый коридор шоссе. Ветер с шорохом обтекал ветровое стекло, монотонно шелестели скаты.
Промелькнул мимо памятный щит с рекламой о прелестях отдыха на Бизоньих озерах. Фрэнк резко затормозил, дал задний ход. Не открывая дверцу, выпрыгнул из машины, полез в кусты. Под кустами было сумрачно, грязно от размокшей земли. Он весь перепачкался, пока нашел коробку «Видеомонитора».
Лангер и Кьюсак ждали его, как и было условлено, у видеотекторного павильона станции техобслуживания. Ждали порознь. Кьюсак любезничал с двумя дамами под белым тентом кафетерия. Лангер стоял на тротуаре под солнцем, и в руках
— Жарища!.. — сказал он Фрэнку. — Ну… как дела?
Фрэнк молча перебросил «Видеомонитор» Лангеру, закрыл глаза и обессиленно откинулся на сиденье.
— Эта «корзина» с уловом? — тихо поинтересовался Лангер.
— Спрячь в карман, — не открывая глаз, пробормотал Фрэнк, — и не отдавай мне эту штуку, даже если я захочу отобрать ее у тебя.
— Понято. Значит, не зря…
Фрэнк слышал, как Лангер выволок из кузова мопед и сказал Кьюсаку: «Отведи коня нашего чемпиона в стойло». Потом услышал, как забулькала вода. Усилием воли он открыл дверцу, вышел из элекара. В ногах не было привычной твердости.
Лангер, запрокинув голову, опоражнивал бутылку из горлышка. Взглянул на товарища, поперхнулся.
— Ах, чтоб мне лопнуть!.. — проговорил он. — Хаста спустили с лестницы, а тебя, похоже, прямо через мусоропровод!..
— Что у тебя в бутылке? — спросил Фрэнк.
— Холодная минеральная.
— Полей мне на руки.
Лангер взял вторую бутылку, полил. Остаток вылил себе за пазуху, рыча от удовольствия. Фрэнк стряхнул воду с рук вялым движением и вдруг замер, уставясь на них, словно впервые видел. Лангер внимательно посмотрел на него. Фрэнк пошел в обход элекара. Машинально обогнул распахнутую дверцу, сел на край проема в кабине — между пультом и сиденьем водителя, — нажатием кнопки вскрыл дохнувшую холодом полость походного бара, вынул салфетку. Вытирая испачканные на коленях джинсы, он слышал, как вернувшийся Кьюсак сказал что-то Лангеру тихо и неразборчиво. Но ответ Лангера он разобрал:
— Оставь его в покое. Ему не до этого. Кстати, нам тоже… Ты, красавчик, и так слишком заметен в среде мирных граждан Копсфорта.
— Не остри, — отозвался Кьюсак. — В этот раз работа проделана, я бы сказал, на редкость элегантно… Ладно, поехали. Кто за рулем?
— Я за рулем. Чемпион сядет рядом со мной, ты сзади… Сели? Поехали!
Элекар набрал скорость, нырнул в тенистый радиус городского шоссе. По ветровому стеклу побежали отблески.
На окраине Копсфорта Лангер круто взял вправо, лихо прошел поворот. Мелькнул указатель: «Аэропорт 15 км».
«Юпитер» помирал шоссейное полотно со скоростью авиетки.
«Работа была элегантной, — сжав зубы, думал Фрэнк. — На редкость».
— Ты чего приуныл? — Лангер подмигнул Фрэнку. — Взгляни на своего коллегу… — Он указал кивком на Кьюсака. — Шар земной катится в новую эру, а для этого субъекта жизнь продолжается в старом темпе.
Тронув несколько клавишей в нужной последовательности, Лангер выхватил из-под пульта зажим с бородавками ларингофонов, нацепил себе на шею. Перед ветровым стеклом вырос блестящий стержень антенны и, покачиваясь,
— Улей, улей, я пчела! Как прием?
— Как у невропатолога, — недовольно ответил голос Гейнца из пультового чрева. — Раздевайся быстрее!
— Ты, Задира, с нами поласковей. Мы на обратном пути, так что готовьте свою колымагу к старту.
— Это сделаем. Ты лучше скажи, что мне домой передать. Носорог и восточный Журавль там от нетерпения уже по потолку вышагивают.
— Передай: болото прошли, хвосты не намокли, никто не простудился. Чемпион в седле. Домой везем корзину лягушек. У меня все. Конец.
— Понял тебя, пчелка, понял! Поздравляю! Конец.
Лангер выключил связь. Фрэнк покосился на исчезающий стержень антенны, сказал:
— Насчет корзины ты, наверное, зря… А впрочем, ладно. Пусть шеф переварит это заранее.
— Что он должен переварить?
— Я пустил камеру в дело без его ведома.
— Без его ведома… — Лангер бросил на Фрэнка сочувственный взгляд. — При мне Носорог разрешил ребятам технической службы соорудить для тебя спецперчатки и выдать «Видеомонитор».
— Шутишь?..
— Напротив. Потому и сказал тебе откровенно, чтобы ты избавился наконец от иллюзий насчет вероятности шуток в нашей системе.
Фрэнк промолчал.
— Нортон не только личная твоя забота. Нортон — забота теперь всего земного сообщества. Вот и веди себя соответственно. Не надо все взваливать на свои могучие плечи. В том числе и нагрузку нравственных отношений. Эх, молодость!..
— Ничего, — сказал Фрэнк. — Говорят, это быстро проходит.
…Впереди, грациозно закинув искрящиеся рога на спину, с легкостью призрака мчался Звездный олень. Ветер донес его крик:
— Блеск Вселенной! Океаны Пространства!.. Когда тебя ждать на звездной дороге, товарищ?..
Фрэнк угрюмо смотрел сквозь ветровое стекло.
Книга вторая. Мягкие зеркала
– Устала, малышка? Взять тебя на руки?
– Нет, папа, нет. Пап, привези мне, пожалуйста, тайну.
– А зачем тебе тайна?
– Самое интересное на свете, вот!
– Кто сказал?
– Мама сказала.
– В следующий раз ты ей ответь: самое интересное на свете – жизнь. А тайна… просто она делает интересную жизнь еще интереснее.
ЧЕЛОВЕК БЕЗ ЛИЦА
Вместо пролога
За окном бесновалась пурга. Где-то там, во тьме кромешной, с разбойничьим посвистом закручивались и налетали на стекло тугие снежные вихри. В холле было тепло, сумеречно и уютно. Поверхность стекла, словно широкое черное зеркало, отражала трепет каминного пламени. На деревянной стене тикали ходики – обыкновенное цифровое табло, оснащенное звуковым имитатором тиканья и ежечасного боя. Трещали поленья, пахло сосновой смолой.