Лунная соната
Шрифт:
– Женя, - очень тихо сказала женщина, - прекрати. Дети сами разберутся, пошли.
– Мишель, все, мы ушли. Не скучай. Купим продукты и вернемся, – громко проговорила Надежда Юрьевна, прежде чем выйти за дверь.
– Хорошо мам, – родной ласковый голос, согрел душу. Не терпелось скорее пойти к ней, увидеть, обнять. Сдерживать себя удавалось с трудом.
– У тебя есть примерно два часа, - подняв указательный палец зачем-то вверх, проговорил мужчина. Может, он им пригрозить хотел, но Надежда Юрьевна подтолкнула его в спину. Ясно, мужчина нервничает, но не больше моего.
Времени немного, чтобы уговорить девушку
Возникало желание ворваться без стука, но не в этот раз. Поднес руку к двери, сжал ее в кулак, выдохнул и постучал.
– Входи, па.
Открыл дверь, сердце радостно сжалось. Мишель стоит у шифоньера, складывает вещи, в мою сторону не смотрит, а я не могу ей налюбоваться.
– Я думала вы уже ушли. Забыл что-то?
Как в замедленной съемке оборачивается, а я боюсь увидеть в ее глазах ненависть. Я привык видеть в них любовь. Оборачивается, вешалка с платьем падает на пол. В этот миг замечаю все: и как она похудела, и тени под глазами, и печальное лицо, которое должно светиться от счастья. Стою и не смею шагнуть в ее сторону. Застыл, а хочется подбежать и схватить в объятия, прижать к себе, и никогда больше не отпускать. Сколько мы так стояли? Минут? Десять? Сказать не могу. Все это время я получал эстетический оргазм глядя на нее. Она вся моя-моя. Такая родная, такая любимая. Впитывая ее запах ее образ в себя, я становился спокойней и уверенней.
– Что ты здесь делаешь? – Девушка стала пятиться к окну, мне совсем не понравилась ее реакция.
– На тебя любуюсь, – сказал то, что сейчас горело в сердце.
– Эрик я серьезно. Зачем ты пришел? – Не верит, а я ведь правду сказал. Пусть и не всю.
– А ты сама как думаешь, что я здесь делаю? Мышуля, может, ты прекратишь уже пятиться в угол, я же не маньяк. – Девушка огляделась, словно очнулась и не понимает, что происходит.
– Маленькая давай поговорим, я прошу тебя только выслушать меня внимательно. Даже приговорённому к смерти дают последнее слово, а ты меня бросила не выслушав.
– Эрик, что ты можешь мне сказать? Я видела своими глазами, как вы целовались. – На бледном личике появился румянец, пусть и от возмущения.
– Нет не видела, ничего ты не видела, - я наступал на нее, а Мишель с горящими злостью глазами смотрела на меня. – Я бы не пришел сюда, будь хоть в чем-то перед тобой виноват. Еще раз повторяю, ты видела, как она меня поцеловала. На поцелуй я не ответил, несколько секунд стоял как статуя, затем отодвинулся от девушки. Да я просто не ожидал, что она полезет ко мне целоваться, после того, что я ей сказал. – О том, что не стоило играть с Олесей, признаваться не стал, мне нравилось обламывать ее игру, но, в конечном счете пострадал я сам.
– Я ничего к ней не чувствую. Она мне не нравится, я ее не желаю, девушка мне безразлична, как и все женское население мира, корме одной девушки, что вынула из меня душу и сбежала.
– А если бы ты застал меня в такой ситуации, что тогда? – Даже представлять такое не хотелось, от одной мысли, что кто-то будет целовать ее, чешутся кулаки.
– Сломал ему челюсть, - сказал правду, другой вариант еще жестче, - а потом поговорил с тобой. Да, я был бы зол. Очень зол,
– Виктория намекнула, что вы встречаетесь. – Негромкий, расстроенный голосок, разрывал мне сердце.
– Эту стерву я уволил, а знал бы об этом раньше, так просто не отпустил. – Повезло бывшей секретарше, знай об этом раньше… Времени мало, не стоит она того, чтобы отвлекаться, скоро могут вернуться родители Мишель.
– С Олесей мы познакомились несколько лет назад, я тогда только купил здание под первый клуб, денег не хватало, и неизвестно было, выгорит это дело или нет. Мы провели у друга на даче выходные, где и познакомились. Девушка мне понравилась, я предложил ей повстречаться, серьезных намерений не имел, но провести с ней некоторое время не возражал. Она отказалась ей предложили неплохой контракт, и девушка уехала. После этого мы больше не виделись, не созванивались, не переписывались. Я забыл ее сразу, как только она исчезла с моего горизонта. Сейчас контракт закончился, продлить ей его не предложили, Олеся вернулась и решила подцепить Золотую Рыбку, которая будет исполнять желания. – Я совсем близко подошел к Мишель, она так внимательно слушала, что даже не заметила мое приближение. – Только все что связано с Олесей и ее планами мне абсолютно не интересно.
– Эрик, ты сейчас хочешь сказать, что я неправильно поняла увиденное? – Мышуля выглядела растерянной, ее воинственный настрой сходил на нет.
– Именно. Я несколько недель ждал твоего возвращения, готовил сюрприз, но опоздал, твой сюрприз превзошел все самые смелые ожидания. И вместо того, чтобы дать мне шанс объясниться, ты сбегаешь от меня в Питер, где не выходишь из дома. – Почему убедить ее в своих словах не составляло труда? Так, потому что она хотела мне верить. Каждым жестам, каждым взглядом она выражала готовность мне поверить, разлука и для нее оказалась болезненной. И то. Что моя девочка скучала и переживала нашу разлуку, грело мне душу. Значит, не забыла, не разлюбила.
– Откуда ты знаешь?
– А ты думаешь, я так просто смогу тебя отпустить? В отличии о тебя, я готов сражаться за свое счастье. – Упрек моей девочке не понравился, но я считал его заслуженным.
– А какой сюрприз ты мне готовил? – Мышуля явно верила тому, что я рассказал, и с каждым мигом все больше расслаблялась в моем присутствии. Насторожённость из взгляда исчезла, она даже улыбнулась.
– А вот об этом ты узнаешь еще нескоро. Я не готов так быстро тебя простить, придется заслужить прощение. Ты отправила меня в ад. С твоим отсутствием, жизнь остановилась, все это время я существовал, а не жил. Теперь возвращай меня назад в рай. – Ее губы потянулись ко мне, несмело коснулись щеки. Пользуясь моментом, повернул лицо так, чтобы встретиться губами в поцелуе. Как же я по ней соскучился. По ее голосу, запаху, прикосновениям.
– Я люблю тебя моя девочка… Люблю так, что без тебя мое сердце перестает биться. Никогда больше не смей с нами так поступать. – Мои губы в этот момент ласкали ее лицо: с упоением касались щек, век, ушек, шеи.
В какой момент наше примирение переросло в страсть, сложно сказать. Но в ней выплеснулась вся боль, все переживания, недопонимания, обиды. Мы восполняли часы разлуки. Сейчас мы любили друг друга, каждым вздохом, каждым касанием, каждым поцелуем подчеркивали это глубокое чувство.