Лунная ведьма
Шрифт:
— Нет ничего плохого в том, чтобы быть обычной, — едва ли не с паникой в голосе возразила Жульетт.
— Да, для некоторых, — спокойно ответила королева. — Но мы с тобой не такие.
— Но я могу такой стать, если захочу, — продолжала настаивать Жульетт.
— Упрямства тебе не занимать, — заметила королева. — Когда взойдёшь на трон, оно тебе пригодится.
— Я не собираюсь всходить на трон.
Королева ни удивилась, ни разгневалась.
— Твои планы ничего не изменят. Ты займёшь трон перед следующим полнолунием.
До
— Скорее, отходите!
Софи услышала, как Кейн кричит Эрику и солдатам отступить. Отголосками сознания она поняла слова, догадалась о причине предупреждения и потянула гнев и горе вглубь себя.
Коттедж Файн сгорел до основания. От дома, где она родилась и выросла, остались лишь пепел, обуглившиеся головёшки и неузнаваемые предметы интерьера. Что бы тут ни случилось, это произошло несколько недель или даже месяцев назад. Земля успела полностью остыть.
Солдаты благоразумно послушались указания Кейна и поспешили вниз с горы. Отец Софи взял Ариану и последовал за ними, но Кейн остался, подошёл сзади и обнял. Из её глаз скатилась первая слеза, и на руины дома тут же закапал прохладный, нежный дождь. Кейн не попросил жену остановиться, не побежал искать укрытия и не испугался странного дождя, вызванного горем жены.
— Мы расстались не лучшим образом, — тихо сказала она. — Ариану похитили, а сёстры хитростью заставили меня опоить тебя, и я так сильно рассердилась. Они не узнали, что я их простила, что я их люблю…
Дождь промочил их обоих, но Кейн согревал Софи в своих объятиях.
— Эрик собирается опросить жителей Шэндли. Возможно, с твоими сёстрами ничего не случилось, — он поцеловал её влажные волосы.
— Будь у них всё в порядке, они остались бы здесь, — печально возразила Софи. — Ночевали бы в сарае и уже приступили бы к восстановлению дома. Оглянись. Что бы тут не произошло, это случилось давным-давно.
— Возможно, после пожара они переехали в город, — предположил он.
— Нет, в город они бы не поехали. — Жульетт ещё могла бы при крайне тяжёлых обстоятельствах, но Айседора? Никогда. Она осталась бы здесь. — Сегодня по пути сюда у нас не возникло никаких неприятностей, — сказала она.
— Нас вела ты, — напомнил Кейн.
— Кто-то должен был споткнуться. Один или несколько человек должны были свернуть не туда или отстать. Мы добрались сюда слишком легко. Защитные чары развеялись. — Софи повернулась в руках мужа и прижалась к его груди, прячась от зрелища, которое разрывало ей сердце. Дождь превратился в снег — первый за зиму снегопад в южной провинции.
— Мне страшно, — прошептала она.
Он прижимал Софи к груди, защищая от снега, нагнанного её горем, даром и беременностью. Хотя она научилась обуздывать свои способности так, чтобы те не затрагивали окружающих, сталкиваться с подобными эмоциями ей ещё не приходилось. Превозмочь боль оказалось крайне трудно.
— Вот
Она закрыла глаза и всем сердцем взмолилась, чтобы Кейн не ошибся.
— Перед отъездом я сказала Айседоре и Жульетт, что у меня больше нет сестёр, и я никогда не захочу увидеть их снова.
Завывающий ветер создавал вокруг них снежные воронки. Длинная жёлтая юбка Софи приподнималась от земли, трепетала и хлопала на ветру.
— Они знают, что ты их любишь.
— Правда? Как мне в этом убедиться?
Кейн в ответ просто обнял её покрепче. Ветер постепенно стих, снегопад прекратился. Софи вновь обрела контроль над эмоциями и спряла их глубоко внутри себя. Вместо горя она призвала на помощь более конструктивные чувства. Гнев. Решительность.
Если Жульетт и Айседора живы, она их найдёт.
Если же сёстры погибли, то она отыщет человека, ответственного за эту трагедию, и заставит его заплатить.
Рин сидел за столом своего старшего брата. Жена Кэлама приглядывала за детьми, которые перед ужином играли на улице с соседскими ребятишками.
— Уверена, все сложится прекрасно, — воодушевлённо подбодрила Бэкка. Она была весьма красивой, но слишком уж оптимистичной женщиной. А Рину оптимизм сейчас казался совершенно неуместным.
— Какое там прекрасно, — ровным, приглушенным голосом отозвался Рин. — Моя пара королева, а значит моя единственная обязанность состоит в том, чтобы оплодотворять её, когда она того пожелает. Но это ещё не все, она рыжая королева, которая принесёт мир нашему народу, взяв в свою постель карадонца и родив ему ребёнка. Что в этом прекрасного? Как такое вообще может быть прекрасным?
Бэкка вздрогнула, когда он перешёл на крик и впечатал кулак в обеденный стол.
— Может, легенда неверна? — дрожащим голосом предложила она.
Кэлам, уже шесть лет возглавлявший клан Дейргол, положил руку на плечо жены.
— Бэкка, ты не приготовишь моему брату что-нибудь поесть? Он выглядит так, будто многие недели питался одними листьями и тилзи.
Та с радостью убежала на кухню, и через пару минут до них донёсся звон посуды.
Рин махнул на кухонную дверь и сказал:
— Я никогда не смогу так сделать.
Кэлам сел рядом. После семи лет брака он стал намного спокойнее. Женитьба, отцовство и ответственность за клан пошли ему на пользу.
— О чём ты?
— Я никогда не смогу попросить жену приготовить мне поесть или помассировать плечи после долгого дня. Это она будет мной командовать. И запросто сама может велеть мне принести ей еды!
Кэлам широко ухмыльнулся.
— Откуда тебе знать? Делать прогнозы ещё слишком рано.
Рин поддался вперед к старшему брату.
— А карадонец? Я должен смирно присесть в сторонке и позволить этой твари прикоснуться к моей жене? Сделать ей ребёнка?
Улыбка Кэлама увяла.