Лунная ведьма

Уинстед Линда Джонс

— Ты необыкновенная женщина и будешь замечательной королевой.

Она выглядела немного задумчивой, когда спросила:

— Буду ли я также замечательной парой?

— Наверняка, — прошептал Рин, потом поднял голову и усмехнулся. — Если хочешь правдивого ответа, спроси через несколько дней. Я не могу думать, когда нахожусь в тебе.

Восседая на лошади, которая несла её окольным, невыносимо медленным маршрутом к Арсизу, Софи не спускала глаз с тропы. Мятежники не могли путешествовать открыто, иначе им пришлось бы постоянно сражаться.

Большинство

повстанцев теперь её боялись. При виде обгоревших останков родного дома, охватившее Софи отчаяние затронуло многих окружающих людей, хотя она и пыталась не выплёскивать эмоции наружу.

Чего бы она ни отдала сейчас за дар Жульетт. Софи не могла удостовериться ни в благополучии, ни в гибели сестёр. А вдруг они действительно мертвы? Последние сказанные им слова она произносила в гневе. Выкрикнула, что никогда не простит их за вмешательство в её отношения с Кейном и не захочет увидеть. Если бы сейчас она встретилась с Жульетт и Айседорой, то простила бы им всё на свете.

Через несколько дней, возможно, через неделю они доберутся до Арсиза. Император, наверняка, как-то замешан в пропаже Айседоры и Жульетт. Она заставит его рассказать, где её сестры. И те непременно окажутся живы. Во что бы то ни стало.

Армия мятежников с каждым днем разрасталась. Слухи о том, что император женился на своей наложнице, привели некоторых людей в бешенство и подстегнули присоединиться к мятежникам. Софи знала, что той наложницей была Лиана, хотя и не слышала имя новой императрицы. Ей с Кейном следовало убедить Лиану убежать из дворца вмести с ними, а не отпускать обратно в тот проклятый тронный зал.

Помимо присоединившихся к восстанию каламбьенцев, к Эрику примкнули члены одного из кланов Трайфина, желавшие свержения императора Себастьена, ещё больше укрепив силы повстанцев. Ходили слухи, что скоро в бой вступит круг Бэквие — отряд легендарных воинов Трайфина, до этого много лет сохранявших нейтралитет. Если они решат поддержать мятежников, то восстание, которое император поначалу воспринимал как досадную неприятность, перерастёт в настоящую войну.

Софи ненавидела даже сами мысли о войне. Насилие любого вида противоречило всей её природе.

Их отряд расположился на ночь на поляне вдали от дороги. Хотя Софи с радостью ехала бы до столицы без остановок, она понимала, что ребёнок внутри неё, Ариана и даже мятежники нуждаются в отдыхе. Ночь была холодной. Солдаты разожгли костёр, потом быстро и уверенно собрали палатку для Софи и её семьи. Вторая палатка, чуть меньшего размера, предназначалась для Эрика. Будучи лидером мятежников он наслаждался недоступными для остальных удобствами.

Мэддокс Сулейн в настоящее время представлял собой скорее заключённого, а не члена семьи, но ему хотя бы не причинили вреда. Некоторые из мятежников открыто ненавидели бывшего министра обороны — человека, всего несколько месяцев назад бывшего их врагом. Другие признавали его способность оказать сильное влияние на армию, которой он когда-то командовал. Если ему удастся переманить хоть часть солдат императора на сторону Эрика, это значительно повлияет на ход восстания. Возможно, кардинально изменит перевес

сил.

Устроившись в уютной палатке в компании спящей Арианы, Софи подумала о других важных делах. В конце лета Кейну исполнится тридцать, но если не придумать, как положить конец проклятию Файн, он погибнет незадолго до своего тридцатилетия. Софи планировала попросить помощи у Айседоры. Объединив силы, они непременно развеяли бы колдовство, отнимавшее у ведьм Файн любимых мужчин.

Софи сомневалась в возможности справиться с задачей в одиночку, но поскольку не знала, когда найдёт Айседору, и даже живы ли сёстры, ей оставалось только попробовать.

Софи закрыла глаза, потянулась к свету в своей душе и тихо запела. В отличие от Жульетт и Айседоры она плохо знала древний язык, которому их учила мать, поэтому пела на каламбьянском, снова и снова прося, чтобы проклятие волшебника пало, а к женщинам Файн вернулась возможность длительного счастья, и им больше не пришлось расплачиваться за чью-то отвергнутую любовь. Она повторила песнь семь раз, потом открыла глаза, посмотрела на спящую дочь и коснулась своего округлившегося живота.

Софи стремилась снять проклятие не только ради себя и Кейна. Её дочери заслуживали любви и счастья. Они не должны страдать из-за давно минувших событий.

Её простые песнопения не уничтожили проклятие. Материальное и горькое, оно продолжало висеть над ней, тяжело давя на плечи и сердце.

Откидная створка палатки поднялась, и вошёл Кейн. Софи немедленно почувствовала, что случилась нечто плохое. Его лицо выглядело напряжённым, в глазах затаилось волнение.

— Мы отправляемся на восток, — отрывисто сообщил он.

— В противоположную от Арсиза сторону? Сейчас? — Софи поглядела на спящую дочь. — Может, получится переложить Ариану, не разбудив. Она устала.

Кейн коснулся щеки Софи и заставил посмотреть на него.

— Ты с нами не поедешь.

— То есть как это я с вами не…

— Эрику передали, что отряд мятежников срочно нуждается в помощи. Они бьются с армией, намного превосходящей их по численности, и едва держатся.

— Ты отправляешься сражаться.

— Да.

Кейн был талантливым воином и много лет провёл в сражениях. Но Софи чувствовала, что эта битва окажется сложной. Мятежников превзойдут численностью. Нет, их почти всегда превосходили численностью, однако теперь среди них будет Кейн, и, зная это, она волновалась…

— И ты хочешь, чтобы я ждала здесь?

Одна?

— С тобой, Арианой и Сулейном останется шестеро мятежников. В паре дней езды отсюда есть небольшая ферма с нашими сторонниками. Утром вы отправитесь туда и подождёте там.

— Я не очень хорошо умею ждать, — прошептала она.

— Знаю, — Кейн коротко, напряжённо улыбнулся. — Но мне нужно, чтобы ты ждала меня и заботилась о наших детях.

— Хорошо, — она коснулась ладонью груди Кейна, желая почувствовать биение его сердца. — Только мне не нужно шесть провожатых. Достаточно одного. — Она сожалела, что тем единственным охранником не может быть её муж, но понимала, что это невозможно. Он не останется с ней в безопасности, отправив в бой других людей.