Лунная ведьма
Шрифт:
Она шагнула к кровати. Осторожно, чтобы не встревожить силы, которые привели его к ней. Короткие каштановые волосы Вила, как всегда, были аккуратно причёсаны, одежда выглядела так же, как та, которую он носил в свой последний день — простой и прочный наряд фермера, лишённый каких-либо украшений. Пусть Вил не самый прекрасный мужчина в Шэндли, зато самый... нет, он был самым... Самым красивым, сильным и великодушным. Прежде Айседора даже не подозревала, что сильный мужчина может любить и отличаться такой добротой, но муж доказал ей обратное.
— Я больше не могу приходить
Её сердце пропустило удар.
— Я не хотела причинять тебе боль.
— Ты не причинила.
Вил похлопал возле себя по кровати, и Айседора очень осторожно села. Матрац прогнулся. Муж приобнял её, и она почувствовала его прикосновение. Казалось, он снова стал почти реальным. Легче обычного человека и не таким тёплым, но на миг она действительно его почувствовала.
— Вообще-то, причинила, — тихо возразила она. — Я тебя убила.
— Нет.
— Ты погиб из-за того, что я влюбилась и не придала значения проклятию.
— Это того стоило. Ненадолго ощутить на себе твою любовь, — ответил он.
— Нет, не стоило, — прошептала она.
Айседора хотела прислониться к нему, как делала в прошлом, но знала, что Вил недостаточно материальный, чтобы удержать её вес, и боялась, как бы он не исчез, если она упадёт сквозь него.
— Я причинила боль и другим людям, — её глаза наполнились слезами. — Некоторые из них это заслужили, — сердито продолжила она, — но другие нет.
Последние слова вырвались из горла тихим хрипом.
— Погибли люди. Я не сожалею о солдатах, но остальные... Вряд ли я когда-нибудь избавлюсь от груза вины за их страдания. И моя магия ослабла. Убийство тех мужчин лишило меня всего, кроме самых простых способностей.
Она почувствовала, как Вил гладит её по голове, ощущение походило на ласку весеннего бриза посреди зимы.
— Твоя магия не исчезла, Иззи, она спит, пока ты решаешь.
— Решаю что?
Он пробежался прозрачными пальцами по её волосам.
— Свет или тьма. Добро или зло.
— Защита или разрушение, — прошептала она.
— Ты не можешь иметь и то и другое, — сказал Вил, — и как только определишься, силы восстановятся.
— Я не хочу тьму, — ответила она, — никогда не хотела.
И всё же Айседора знала, что та всегда дремала в ней.
— Как мне вернуть способности?
— Я хочу быть здесь и помочь тебе, Иззи. Хочу защищать, поддерживать и любить тебя, но не могу. Для нас обоих пришло время двигаться дальше.
Её сердце сжалось.
— Нет. Я не хочу идти дальше без тебя.
— У тебя может быть такая замечательная жизнь, — прошептал он.
— Только не без тебя.
Айседора не могла представить, как проведёт остаток жизни без Вила, однако понимала, что он пытается ей сказать. Сегодня они видятся в последний раз. Он больше не придёт. Ни когда она загадает на звезду, ни когда произнесёт заклинание, ни когда яростно потребует его возвращения.
— Не думаю, что смогу жить
— Сможешь. Обещаю, скоро для тебя всё изменится к лучшему.
— К лучшему? — она горько рассмеялась. — Как?
— Мне нельзя раскрывать тебе будущее, Иззи. Жизнь полна сюрпризов.
Айседора громко хмыкнула. Она ненавидела сюрпризы. Смерть её матери, Вила, беременность Софи и её побег с тем проклятым мятежником, их с Жульетт пленение и похищение сестры каким-то дикарём, заточение в этом дворце... и сегодняшняя ночь...
Вил слегка запрокинул ей голову и поцеловал, как тысячи раз делал при жизни. Поцелуй был едва ощутимым, но тёплым, возбуждающим и реальным. О, каким же он казался реальным! Айседора положила руку ему на грудь и смогла его почувствовать. В прежние встречи они никогда не касались друг друга. Ни разу. Даже теперь он был не плотным. Под её пальцами циркулировала энергия, похожая на молнию, что мерцала в воздухе перед самой грозой.
— Тебе нужно лишь найти свою магию и своё счастье. И довериться себе, — сказал он.
— Я себе больше не доверяю.
— Девочка, которую я любил, не сомневалась в себе ни секунды.
— Девочка, которую ты любил, умерла вместе с тобой, — ей снова показалось, что она чувствует, как он касается её и целует.
— Скажи, это сон? — прошептала она у его губ.
— И да, и нет, — ответил он.
— Я хочу, чтобы это было по-настоящему.
— Значит, так оно и есть.
Айседора медленно встала, стянула через голову и отбросила в сторону длинную ночную рубашку, оставшись перед мужем нагой. Он улыбнулся ей знакомой улыбкой. Ни один другой мужчина никогда не любил её и уже не полюбит. Она легла на кровать, которая больше не казалась слишком прекрасной и мягкой. Наоборот, идеально подходила для сегодняшней ночи. Для этого.
— Иззи, я не могу...
— Я прикасалась к тебе, — возразила она, — чувствовала руками и губами. Знаю, ты никогда больше не вернёшься, но если бы мы занялись любовью ещё хотя бы раз... — она подождала. Вилл либо исчезнет, либо ляжет рядом.
Он коснулся её губ своими, слабыми, едва тёплыми и наполненными молнией. Они разделили нежный, исследующий поцелуй, и в ней вспыхнул уже позабытый жар. Она никогда не думала снова ощутить страсть и любовь.
Тело овевал зимний холод, напоминая, что она целуется не со смертным. Но здесь, в кровати, было и пламя. Зародившись в глубине неё, оно поползло от центра к конечностям и рту, который так нежно целовал Вил. Айседора инстинктивно изогнулась навстречу парившей над ней тёплой энергии.
Она не могла ухватиться за Вила, поэтому сжала пальцами прекрасную простынь на кровати императрицы и выгнула спину, желая приблизиться к мужу. Как же она в этом нуждалась! В чем-то прекрасном после долгих лет боли. В удовольствии, напоминавшем, что мир всё ещё хорошее место. В любви, убеждавшей, что Айседора до сих пор может испытывать эту эмоцию и доказывавшей, что те чувства, которые переполняли её при жизни Вила, ей не померещились. Она видела перед собой мерцающий образ мужа, его лицо и тело, но несмотря на наготу Айседоры, он остался одетым.