Лунное пробуждение
Шрифт:
– Но ведь…
– Достаточно, – прервал Лахлан. – Если сейчас же не замолчишь, я прикажу отправить тебя в башню еще до свадьбы.
Спорить почему-то сразу расхотелось, а все веские и убедительные аргументы показались лишними. Лишь она могла поддержать Кэт в минуты тяжкого испытания, а значит, непременно должна была остаться рядом. С этой мыслью Эмили подошла к подруге.
Кэт не обернулась, но сразу взяла ее за руку, словно желая показать, что искренне рада сочувствию. Потом сложила ладони в молитвенном жесте
Священник начал брачную церемонию. Он произносил правильные, предписанные обрядом слова, и все же Эмили не могла отделаться от мысли о греховной сущности всего происходящего. Разве можно венчать вечером? Станет ли брак угодным Господу, если догматы Рима не будут соблюдены во всех деталях?
Оставалось лишь молиться за душу подруги и просить милосердия.
Друстан твердым голосом произнес слова клятвы. Настал черед Кэт. Однако она молчала. Священник повторил вопрос, но и на сей раз не услышал ответа. Он неуверенно посмотрел на Лахлана, словно спрашивая, что делать дальше.
Лахлан, в свою очередь, вопросительно взглянул на Друстана.
Друстан решительно скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что не намерен отступать.
Твердость характера и сила духа Кэт вызывали восхищение, но в то же время тревожили. Сибил любила повторять, что постель хороша лишь после свадьбы. Эмили далеко не всегда соглашалась с мачехой, но в этом случае Сибил, пожалуй, оказалась права. Тем более что страстный поцелуй в лодке недвусмысленно показал, где и с кем проведет Кэт эту ночь.
Лахлан тоже сложил руки на груди, однако поза вождя выражала утомление и скуку.
– Что же, придется священнику благословить вас по моему слову.
Святой отец сморщился, словно от боли, но кивнул в знак покорности.
Кэт продолжала стоять молча, не двигаясь.
– Пусть лучше женщина сама даст согласие. А пока я готов взять ее без брачного благословения.
– Нет! – с ужасом выдохнула Эмили, однако никто не обратил на возглас ни малейшего внимания.
Несколько долгих минут Лахлан молча разглядывал упрямицу.
– Ну что ж, прекрасно. В таком случае вот эта молодая англичанка будет согревать мою постель до тех пор, пока ты не согласишься на брак с достойным воином и не свяжешь себя с ним навсегда и по доброй воле.
Черная волна негодования захлестнула Эмили, едва не сбив с ног.
– Вы снова солгали, – прошептала она.
Вождь услышал. Судя по реакции окружающих, услышали и все остальные. Впрочем, сейчас это не имело особого значения. Пусть воины сколько угодно пожирают ее глазами. Пусть священник смотрит с таким ужасом, словно она оскорбила самого Господа. Лахлан Балморал вовсе не Бог,
– Вряд ли мое терпение способно выдержать такое количество оскорблений.
– А я не могу больше выносить ложь. – Эти слова Эмили произнесла вслух, твердым голосом, хотя колени дрожали от напряжения и страха.
– Ну так скажи прямо, когда и в чем я солгал.
– Вы обещали, что никому не позволите взять меня.
У вождя хватило дерзости покачать головой. Эмили энергично, утвердительно кивнула.
– Да-да, обещали!
– Я сказал, что не позволю никому из воинов взять тебя.
– Но…
– Никогда не давал обещания, что не трону тебя сам.
– Не смейте этого делать! – в ужасе воскликнула Кэт. – Ведь Талорк решит, что она вышла за вас замуж, и откажется жениться!
– Он ведь и так уже успел отказаться.
– Но может передумать.
Лахлан даже не счел нужным пожать плечами, однако всем своим видом выразил презрение и пренебрежение. Будущее этой девочки нисколько его не волновало; главное – поступить по-своему и достичь собственных целей. Вождь жаждал мести и не собирался мириться с отказом.
– Эмили, я… – Кэт снова едва не плакала. Надо было любым способом ее успокоить.
– Не волнуйся за меня. Все будет в порядке. – Разумеется, она лгала. Из последних сил.
Но Кэт покачала головой:
– Нет… ты пропадешь. Окажешься навсегда связанной с этим человеком. Здесь иные нравы, иные порядки, но Синклеры не захотят этого понять. И отец-англичанин тоже не проявит сочувствия.
– То есть получается, что если Друстан ляжет с тобой в постель, он все равно будет считать себя свободным?
– Ничего подобного! – раздраженно возразил Лахлан. – Для чего же, по-твоему, священник?
Эмили в ярости повернулась к вождю:
– Но ведь он сказал, что в любом случае сделает Кэт своей!
– Просто хочет получить согласие на брачный союз.
– А вы… вы хотите только одного – чтобы все и всегда подчинялись лишь вашей воле!
Густые брови вопросительно поднялись.
Эмили открыла рот, но не нашла что сказать. Очень не хотелось оказаться предметом шантажа, и в то же время добродетель подруги вызывала нешуточные опасения. В ином случае она ни за что не стала бы участвовать в принуждении.
Эмили отвернулась в полной растерянности.
– Я согласна принести брачную клятву, – напряженно прозвенел в тишине голос Кэт.
– Но только не ради меня! – взволнованно воскликнула Эмили и еще крепче сжала руку подруги.
Кэт покачала головой.
– Отказываться все равно бесполезно. – Она тяжело вздохнула и обреченно прикрыла глаза. – Я же говорила, что мой клан рассматривает физическую близость как пожизненный долг. Какой бы ответ я ни дала здесь и сейчас, брат все равно будет считать меня замужем за Балморалом.