Лунное танго
Шрифт:
– Здорово! – признала Динка. – Хотя этот вампиреныш на саночках – настоящий маньяк.
– Наверное, из тех мальчиков, про которых стишки пишут, ну, знаешь: маленький мальчик нашел пулемет…
– Ага. Только тут получается: маленький мальчик санки нашел…
– Кто-то домой безголовым пришел. Или так: мальчик на санках крошил всех в лапшу…
– Встречу без санок, тогда придушу, – подхватила Динка.
– Надо же что-то с этим делать, – подмигнул Толик. – Я сейчас.
– Да ладно, не надо, куда ты?
Но
Сделав круг, Толик разогнался, резко свернул, и санки врезались в мягкую кучу снега у хоккейных ворот. Куча-мала рассыпалась со счастливым визгом.
Толик картинно затормозил рядом с Динкой, она засмеялась. Вроде пустяк – развлек малышню, – а отчего-то стало хорошо и весело. Они влезли наверх, помогая друг другу. Переобулись, Толик запихал коньки в рюкзак. В сумерках мягко кружился снег. Лязгал вдалеке завод. Возле площади перемигивались сиреневые и оранжевые фонари. Динка остановилась на границе тени и света, задрав голову вверх.
– Смотри, снег… как будто белые бабочки с неба летят. Целая стая снежных бабочек. Я от снега отвыкла, в Монголии дубак, но без снега, а он такой красивый, оказывается. Какие тени – розовые, сиреневые…
Толик придвинулся ближе, подхватил:
– Это еще что, вот когда вьюга – с неба не просто бабочки, настоящие белые птицы летят. А в феврале, если заметет, то и снежные бомбы.
Он наклонился, обнял ее за плечи, притянул к себе…
– Не надо, перестань! – отстранилась Динка.
– Но ты мне нравишься! Хочу, чтобы ты была моей девчонкой. Девушкой в снежных бабочках…
Динка улыбнулась с холодком:
– А в снежных бегемотах не хочешь? Ты меня видел всего два раза, с какой стати?
– А вдруг… любовь с первого взгляда?
– Да ну? А со второго не хочешь? – она вдруг ощетинилась. – Бабушке своей лапшу вешай. А что такое любовь, ты знаешь? Ты ее чувствовал когда-нибудь, любовь? Ты ее видел? Слышал? Думаешь, если я с тобой пошла на каток, то меня лапать сразу можно? Тьфу, придурок!
Она сама не понимала, что с ней.
Хотелось плакать.
Хотелось толкнуть Толика изо всех сил, убежать, заорать.
Может быть, потому, что никто никогда не любил ее по-настоящему, никто никогда. И нет в мире никакой любви. А Толику просто хотелось потискать ее, вот и все. Вдруг прокатит на свежачка?
Она свирепо развернулась и быстро пошла к дому.
– Динка, подожди! – Толик рванул следом. – Я правда дурак, извини! Но ты ж симпатичная! Ты мне сразу понравилась…
Динка молча накинула капюшон, чтобы он не заглядывал сбоку в глаза.
– Эй, ты ж не можешь так сразу злиться, ну да, я хотел…
Такая бесхитростная честность ее рассмешила.
– Ах ты, скотина, – остановилась она.
– Скотина, – тут же подтвердил Толик. – Каюсь – скотина, трижды скотина, а еще тиран, деспот и маньяк. Но стараюсь сдерживать свои дикие инстинкты.
– Ну-ну.
Динка больше не убегала.
У подъезда Толик чуть придержал ее за руку, нащупал мизинец:
– Мирись-мирись и больше не дерись. Давай просто дружить. Дружить-то можно?
Динка помедлила, но капюшон скинула.
– Ладно, проехали, можно. Спасибо, что проводил.
И ушла, не оглядываясь.
Дома она поставила перед собой вазу с розами. Лепестки чуть почернели по краям, но еще сохранили свежесть и бархатную глубину. Говорят, чем дольше простоит букет, тем больше тебя любит тот, кто подарил. Сколько он еще протянет? Два дня? Пять? Неделю?
Динка вытащила цветы, стряхнула воду со стеблей, перевязала подарочной ленточкой и полезла на стол. Зацепила букет за край карниза бутонами вниз. Теперь розы высохнут тут, под потолком, и никогда не сбросят лепестки. И она никогда не узнает, на сколько бы их еще хватило.
Она думала, что он не позвонит ей вовсе, но Толик позвонил в тот же вечер. Потом стал звонить через день, еще раз вытащил ее на каток, потом – просто прогуляться. Болтал про школу, рассказывал всякие байки, смешил ее до слез, даже сводил на городской пляж по заснеженной лесной дороге.
Динка быстро привыкла к нему. С Толиком весело, с Толиком хорошо. Других знакомых пока не наблюдалось.
январь, каникулы
Не писала почти неделю. Неделя прошла, семь огромных долгих дней. И что от нее осталось? Ни-че-го.
Время. Уже несколько дней о нем думаю (знала бы мама, о чем я думаю… а то все – «о мальчиках, о мальчиках»). Странная штука – время. Как вода или песок. Что толку хватать песок руками? Даже в пустыне, по колено в песке, его все равно не удержишь. Вот и время так же – стоишь по колено, а его нет.
Все говорят, что им не хватает времени. Мне тоже не хватает. А уж если инет врубить – у-у-у, как не хватит! Чаю отхлебнуть некогда.
Иногда мне кажется, что жизнь – очень длинная, а иногда – что жутко короткая. Ну что можно успеть в этой жизни? Любить? Работать? Завести семью? Иногда мне кажется, что это очень важно, а иногда, что все – какой-то огромный обман. У моих родителей есть все: любовь, семья, работа, даже я, любимый ребенок, – а что толку? Разве я хочу такой жизни, как у них?