Лунные часы

Иванова Юлия Николаевна

НЕ БЕРИСЬ ЗА ГУЖ!

ЗАВТРА, ЗАВТРА, НЕ СЕГОДНЯ - ТАК ГОВОРИМ МЫ!

...так ленивцы говорят...

– Это город ленивцев!
– шепнул я Суховодову.

– Хуже. Это Сонное Царство Матушки Лени. Вон и ее дворец.

В глубине острова возвышалось странное сооружение в виде огромной подушки с кружевами. Дремлющий у ворот Стражник еле-еле разлепил глаза и прворчал:

– Вот жизнь - спишь, спишь, а отдохнуть некогда. Пароль скажите.

– Лень, отвори дверь - сгоришь, - сказал Тит пароль.

– Хоть сгорю, а не

отворю, зевнул Стражник, - Ладно, свои, проходите.

Движущийся тротуар повез нас ко дворцу. На площади лежал здоровенный камень.

– А это...что?
– зевнула Варвара.

– Главный наш памятник. Лежачий Камень, под Который Вода не Течет.

Перед дворцом висел портрет толстой-претолстой тетки с десятью подбородками и крошечными заплывшими глазками.

– Матушка моя, Лень, - зевнул Тит.

ЛЕНЬ ПРЕЖДЕ НАС РОДИЛАСЬ. СЛАВА МАТУШКЕ-ЛЕНИ!
– было начертано под портретом.

Матушка Лень приняла нас в парадном зале. Она возлежала в гамачище от стены до стены, который медленно раскачивался при помощи каких-то мощных механизмов, и была до того габаритная и толстая, что от этой качки весь зал ходил ходуноми и наклонялся, как корабль на волнах, - то вправо, то влево.

– Входите, голубчики, входите, родимые! Сейчас вам матушка постелит, накормит, спать уложит. Здесь, в Сонном Царстве, не нужно никуда идти, спешить, стремиться. Только отдыхать, отдыхать, отдыхать...

Никогда бы не подумал, что у этой громадины может быть такой голосок. Прежде я , конечно, слыхал выражение "сладкий голос", но не очень-то представлял, что это такое. Бывает голос приятный и неприятный, сердитый, ласковый. Но чтоб сладкий...

Так вот, у Матушки Лени был самый настоящий сладкий голос, прямо-таки медовый. Когда она говорила, можно было пить чай без сахара.

Мне вдруг стало тошно, будто пирожных объелся, и я понял, что Суховодов прав, что отсюда надо немедленно бежать.

– Спасибо, но нам...к сожалению...Дела у нас, - я зевнул.

– Дела не волк, в лес не убегут. Погостите у меня хоть денечек..Не понравится - уйдете себе.

– В самом деле, - зевнула Петрова, - Все иди да иди. В конце концов, просто невежливо отказываться, когда нас так любезно...Только денечек, единственный. Ну, Алик!

Я хотел ей сказать, что "Алики в валенках", но говорить было лень. Я зевнул.

– Хоть денечек, - зевнул Макар, - А шишек не будет?

– Какие шишки, ежели вовсе не двигаться?
– пропела Матушка Лень, Отдыхать будешь от шишек.

– Вовсе не двигаться - это так любопытно, - зевнула Варвара, - Никогда не была в гостях у Лени.

– Немедленно вставай, Олег!
– тормошил меня Суховодов.
– А то будет поздно. Мы вперед, они - за нами. Ну же, ну!

– Иду, - зевнул я, - сейчас.

Но со мной творилось неладное. Так бывает, когда поутру прозвенел будильник, пора в школу, а вставать жуть как неохота. Приказываешь себе подняться, воображаешь, будто встал давно, а сам, оказывается,

дрыхнешь себе, и тебе просто снится, что ты давно встал, убрал постель и зарядку делаешь.

В общем, пока мне снилось, что мы с Суховодовым увели всех из дворца, что переплыли молочную реку и продолжаем штурмовать пустыню, на самом деле нас под сладкие речи Матушки Лени проводили в покои, раздели-разули и уложили в гамаки на пуховые перины.

Покои походили на беседку. Круглые стены и потолок сплошь были обвиты виноградом "Дамские пальчики" - без косточек. Кисти качались прямо над головой. Раскрывай рот и ешь, сколько влезет.

А надоест виноград - протяни сквозь лозу руку, и в руке - жареная курица. Или банан, уже очищенный. Или эскимо на палочке, уже развернутое, без фольги. Или очищенная вобла. Даже без костей.

Наелся - можешь по телевизору местные передачи поглядеть - на каком боку спать, как часто переворачиваться с боку на бок и все такое. Или участвовать в конкурсе, кому сон интереснее приснился. Лучшие сны, цветные и чернобелые, показывали по телевизору.

А потом как зазвучит: "Спят усталые игрушки", диктор провозгласит славу в честь Матушки Лени и ее Сонного Царства, гамаки начнут потихоньку покачиваться, и снова засыпаешь под сладкий голос Матушки.

Несколько раз мы видели по телевизору уже знакомого нам "великого танцора" Безубежденцева - он исполнял адажио из балета "Спящая красавица". Видимо, у Матушки Лени он служил по совместительству. И здорово служил. Глядя на его танцы, еще больше хотелось спать.

В общем, сытно, тепло и не дует. Никуда идти не надо, ничего делать не надо, ни о чем думать не надо. Может, вы считаете - вот житуха, лучше не бывает! Мне тожде понравилось. И Петровой, и всем. Никуда мы, конечно, не ушли - ни на второй день, ни на третий. Поначалу еще Суховодов, который один не заболел сонной болезнью, мог нас расшевелить, мы еще переговаривались, что, мол, завтра отправимся в путь за Тайной, а потом как-то и разговаривать стало лень, да и не к чему.

Затем телевизор перестали включать и в конкурсах больше не участвовали стало лень запоминать сны. Только ели да спали.Каждый раз перед сном я давал себе слово: как проснусь, встать и уйти отсюда. А потом позабыл, куда и зачем мне нужно идти, а вспоминать было лень.

Даже Ворон наш совсем обленился и все больше дремал, изредка повторяя во сне:

– Безделье - мать всех пор-роков!

Мне очень стыдно рассказывать о том, что было дальше, но, как говорил папа, надо иметь мужество.

Дальше дни и ночи перепутались, превратились в одну сплошную серую дрему. Время будто остановилось. Я только чувствовал, что делаюсь все тяжелее, гамак подо мной все больше прогибается, а руки стали такие толстые, что я уже не мог просовывать их сквозь прутья лозы за едой. Пища теперь сама спускалась мне в рот - в основном, манная каша и то, что можно было глотать, не жуя - жевать было лень, а глотать можно и не просыпаясь.