Лунные дети

Калис Наталья

— Да вспомнил кое-кого.

— Вспомнил, значит, — многозначительно протянул Риан и ухмыльнулся. — Ты потом познакомишь с этой кем-то?

Кэл рассмеялся и отмахнулся от брата, поспешно сбегая вниз.

Странная мысль: оказалось, что мама и Элиш улыбаются иногда почти одинаково. Были ли они похожи, или это дурная память подкидывала ненужные сравнения? Интуиция молчала, как мертвый пес, и Кэл решил, что обдумает эту мысль завтра. Сегодня он просто вернулся домой.

Наконец-то.

Впервые за почти год его семья собралась за столом. Не хватало

еще Тайга и Алвы, но сейчас, пожалуй, Кэл был даже рад их отсутствию. Его родные — мать, отец, брат — сидели рядом и вели себя так, словно он не пробыл целый год в Гестоле. Риан с набитым ртом порывался рассказать о делах в Академии, отец читал газету, и мама нет-нет да ворчала, требуя уделить внимание семье. Кэл словно со стороны наблюдал за ними, и откуда-то изнутри поднималось щемящее чувство теплоты и нежности по отношению к этим людям. Впору было задаваться вопросом, почему он согласился переехать в Гестоль, оказаться настолько далеко от семьи на долгие даже не месяцы, а годы.

Потому что тогда все-таки не понимал, какое это счастье: быть с семьей, слышать их голоса, видеть улыбки. Отдавать свою радость и любовь и получать то же самое в ответ и даже больше.

— Все так вкусно, мам.

Мама, только вернувшаяся с кухни, на мгновение застыла с пирогом в руках и потом рассмеялась. Мелкие кудри запрыгали на плечах, похожие на каштаново-рыжих барашков, порождение волн.

— Ты просто отвык от моей стряпни, — сквозь смех заметила она и поставила тарелку в центр стола. — Отъедайся, милый. Похудел в своем Гестоле, кожа да кости только остались.

— А представь, мама, если бы он вернулся к нам шариком, — фыркнул Риан, потянувшись за куском, но Тара хлопнула его по руке.

— Первый выбирает Кэл!

— Дискриминация по возрасту! — запротестовал Риан.

— Тогда я должен быть первым, — добродушно заметил отец, отвлекшись от газеты. — С чем сегодня пирог?

Пирог оказался рыбным, и Кэл не отказал себе в удовольствии выбрать самый крупный кусок и заодно показать украдкой брату язык. В детстве они часто дразнили друг друга, особенно когда шалость удавалась у одного и проваливалась у второго. Правда, мать наказывала все равно обоих, но вдвоем стоять в углу было не так обидно. Иногда даже выходить не хотелось: увлекшись какой-нибудь выдуманной игрой, они с Рианом не замечали времени и с сожалением покидали угол, обещая, что уж в следующий раз точно дойдут до конца.

Казалось, что дом обнимает вернувшегося блудного сына. По крайней мере, Кэлу показалось невероятно уютным сидеть в мягком кресле, из которого без рывка или пинка не выберешься, и слушать, как бубнит в соседнем кресле Риан, которого мама все-таки заставила разобрать книги.

— Сразу надо было убрать на место, — заметил отец, сворачивая наконец дочитанную газету и положив ее рядом на диван.

— Некогда было, — буркнул Риан. — Зачем я покупал справочник по травам?.. У нас же вроде есть такой, пап?

— Книги — твое королевство, — папа покачал головой. — Я за ними не слежу. Кэл.

— А? — он нехотя открыл глаза и зевнул. — Можно

я останусь навечно в этом кресле?..

— Вот растолстеешь, — тут же отозвался Риан, не преминувший вставить свою реплику, — и можешь сидеть. Я буду своих детей приводить на тебя поглядеть. И рассказывать, что дядю Кэла поработило персиковое кресло.

— И поучать, что надо опасаться кресел персикового цвета? — поддразнил его тут же Кэл и мягко улыбнулся. — Разбирай свои книги, мелкий.

— Я почти с тебя ростом, — парировал Риан, но все же снова уткнулся в последние стопки. — Не хочу представлять, сколько на это в целом денег ушло…

— Ты что-то хотел, пап?

Отец, дожидавшийся конца их короткой перепалки, снял очки и теперь протирал их клетчатым платком. Черным, что характерно. Кэл словно только увидел, насколько все-таки похож на отца Риан, куда больше, чем он сам. Мама не раз говорила об этом, опасаясь, что и младший сын может выбрать стезю сыщика, последовав примеру отца и брата, и сетовала, что от нее сыновьям практически ничего не досталось.

— На сколько ты приехал?

— Не знаю, — Кэл не взялся называть сроки. Сейчас, в этот момент, вообще не хотелось возвращаться в Гестоль с его узкими улицами, ветреным летом и холодными долгими зимами. В это застывшее в своем спокойствии болото.

Впрочем, спокойствие было нарушено лунными, но… Кэл неосознанно сморщился, как от зубной боли: нет, все завтра. Сегодня он имеет полное право просто быть дома, как и прежде. А завтра вновь активирует кристалл и, наверное, выслушает от Тайга много нехорошего. Но это все завтра, и пусть мир ждет, весело подумал он, улыбаясь. В конце концов, неужели все-таки что-то случится в такой вечер?

— Ты приехал не потому, что соскучился, да? — мать закончила на кухне и присоединилась к разговору, садясь рядом с мужем. — Работа?

— Да, — Кэл виновато улыбнулся. — Мам, мне очень не хочется сейчас обсуждать дела. Там ничего приятного, сплошная головная боль.

— Хочешь, я поговорю с Томасом?

— Тара, — отец укоризненно взглянул на жену. — Кэлу не десять лет.

— Все равно, — она внимательно посмотрела на сына. Раскрасневшаяся после кухни, но красивая и словно помолодевшая, в цветастом домашнем платье, но такой фасон всегда смотрелся на ней выгодно. Кэл смотрел на знакомое лицо и невольно находил все новые совпадения с Элиш. Они выглядели по-разному, но неловкие улыбки, взгляды, жесты — было немало похожего.

Они должны познакомиться, понял Кэл. Мама и Элиш должны встретиться. Возможно, похожим людям будет легче отыскать общие темы? Вряд ли колкая на язык Элиш будет язвить и спорить со старшими… Кэл едва не рассмеялся от собственных мыслей. Ну надо же! Он уже планирует знакомство с семьей! Кажется, не хотел думать о Гестоле и людях, что остались там, но куда ему деться от Элиш? И возможно ли вообще?

— Не надо говорить с Томасом, мама, — спокойно ответил Кэл, выпрямляясь в кресле. — Папа прав, я не маленький и если бы не хотел там работать, сказал бы. Томас предлагал мне выбор.