Лунные дети
Шрифт:
– Вы, конечно, простите меня, – я подошла к Эмонну, – но просто хочу убедиться…
– В чем? – вяло поинтересовался он, но с какой-то собачьей готовностью подставился под протянутую руку.
Ого, на нем мясо жарить можно.
– Вы больны, господин сыщик, – я скривилась и поспешила отойти. Не хватало самой заболеть. – Идите-ка домой, полечитесь.
– Я не болен, – слабо возразил Эмонн и попытался подняться, да так и сел, откинувшись на спинку стула. – Чушь какая-то.
– Не то слово, – согласилась я.
Хотя выглядело и правда подозрительно. Сначала все было нормально,
– Не уходите, – велела я и поспешила к Брану.
– Джет здесь?
– У себя.
Я ворвалась в кабинет без стука, но хозяин ворчать не стал, хотя мог сказать пару ласковых. Может, я показалась чуть-чуть встревоженной? Самую малость. Выслушав меня, Джет коротко кивнул и связался с Лисом. Мы перенесли с Браном уже теряющего сознание сыщика в кабинет, и я набросила легкое лечащее заклинание. Из целительства я знала только три заклятья, больше как-то не требовало – главное, что заклинания могли в случае чего спасти жизнь… или отсрочить ненадолго смерть, но это кому как повезет.
Примчавшийся Лис бросил только один взгляд на племянника, тут же взвалил его на плечо и выразительно посмотрел на Джета. Не знаю, что за безмолвный разговор у них случился, но вскоре они ушли, унося Эмонна. Ледяное вино велели немедленно убрать с полок и никому не позволять пить. Тогда стало совсем очевидно: кто-то отравил вино, но зачем и ради кого – это еще предстояло выяснить.
========== Глава 6 ==========
Рутинная работа почти всегда успокаивала Кэла. Шуршание бумаг, проверка отчетов, которые нет-нет, да поднимали ему настроение: многие сыщики даже не задумывались о том, что пишут, и Кэл не раз порывался начать выписывать отдельные фразы на память. Еще он любил, как пахнут чернила, особенно те, которые не успели высохнуть и окончательно впитаться в желтоватую плотную бумагу.
Кэл любил такую рутину, правда. Если, конечно, она случалась между преступлениями, а не становилась основным времяпрепровождением, как первый месяц в Гестоле. К тому же иногда Кэлу требовалось побыть одному, и он отпускал свой отдел домой пораньше. Парни радовались, Тайг уматывал на свидание, и его яркая улыбка наверняка могла поспорить со светом солнца. Алва тоже уходила, оставляя всегда что-нибудь на перекус. Такая ненавязчивая забота подруги была куда приятнее, чем постоянная опека матери.
Тара Эмонн для незнакомых людей казалась спокойным человеком, очень… домашней женщиной, которая во всем слушается мужа, никогда ему не перечит и любит своих детей. Идеальная жена, гостеприимная домохозяйка. Только домашние и знали, что Тара слишком любит, чтобы было все так, как сказала она или близко к этому. Иннис Эмонн лишь посмеивался, когда новые друзья семьи сталкивались с настоящей Тарой, невероятно упрямой, порой слишком эгоистичной и иногда чересчур властной. Солнечным магом, к тому же, и достаточно сильной, чтобы не бояться ходить ночами по Берстолю. Впрочем, в столице даже в темное время суток было безопасно, городская охрана знала свое дело. Да и сам Его Величество Флари Мудрый следил за безопасностью города, некогда построенного в честь любимой бабушки.
Правда, теперь эти дни остались позади, и Кэл всей душой за месяц возненавидел бумаги,
– Ты злишься, – заметил Кеннет и сложил аккуратной стопкой документы. Зачем он взялся наводить порядок на столе племянника, для Кэла оставалось загадкой. Хотя учитывая, что первому разговор начинать не хотелось, дядя просто нашел для себя занятие.
– Неужели?
– На что, Кэл?
Он шумно выдохнул, уперся локтями о стол и внимательно посмотрел на Кеннета.
– На что? Если ты забыл, я провалялся в кровати две с половиной недели из-за того бесового яда. А когда смог наконец воспринимать информацию, что узнал первым делом? М?
Кеннет пожал плечами, совершенно спокойно глядя на Кэла.
– Первым делом, – он зло улыбнулся, – я узнал, что ты с Джетом сам разобрался с отравителем. Сам. Дядя, это было покушение на убийство, а ты отказываешься сообщить мне имя несостоявшегося убийцы. Скажи мне, вот кто вообще-то должен заниматься такими делами?
– Явно не сыщики, – усмехнулся Кеннет и поправил загнувшийся плащ.
Кэл машинально проследил его движение, успев увидеть бурую шерсть на левой руке, и снова посмотрел на дядю в упор.
– Не сыщики, – согласился он. – Но дело касалось меня, понимаешь? А я сейчас стараниями Томаса или кого-то повыше – глава гестольского сыска, этого маленького отряда людей, непозволительно маленького, между прочим.
– Ну так увеличь штаб.
– Не могу, – Кэл сжал кулаки. – Не могу без согласования с вышестоящими чинами! Ты представляешь, насколько это затянется?!
Он вскочил из-за стола, принялся расхаживать по кабинету, честно пытаясь успокоиться. Злиться на дядю было бесполезно, но ведь Кеннет не мог не понимать, что поступил неправильно? Сами они разобрались, на пару с Джетом. И ведь спокойно об этом рассказал. «Все в порядке. Мы с Джетом все уладили». Что – все? С кем разобрались? Кеннет сказал, что пытались отравить в первую очередь самого хозяина «Джохо», у него были какие-то свои враги, конкуренты в деле. «Джохо» пользовался популярностью, пусть и располагался не в самом удобном месте, да посещали его вполне определенные люди. Случайные посетители заглядывали, но они сводились к минимуму. И, тем не менее, конкурентов никто не отменял. Почему этот безумный план мог сработать? Потому что Джет всегда первый пробовал новый товар, проверял, все ли в порядке. Но вмешалась Элиш Тарлах, и зацепило Кэла.
Он знал, что с девушкой все нормально, она пережила отравление куда легче. Сообщила, что ее вскоре стошнило, так что весь яд вышел. Правда, тоже заболела, но провалялась в постели всего три дня. Три дня! А он – две с половиной недели. Как так?
– Знаешь, что меня больше всего сейчас злит?
– Что? – Кеннет положил очередную стопку и коротко кивнул, удовлетворенный получившимся рядом. – Что мы не дали тебе открыть дело?
– Что искать лунного сейчас бесполезно, – ответил Кэл и скривился, привалившись к стене. – Через месяц вся нечисть уснет окончательно, Гестоль засыплет снегом, и мы – сыск, в смысле, – тоже впадем в спячку. Из которой не вылезали. О, Небо! – он спрятал лицо в ладонях и глухо застонал от осознания собственного бессилия.