Лунные дети

Калис Наталья

Алва выслушала и кивнула.

– Взять с собой Тайга? – уточнила она, пока одевалась. – Хорошо. Ты предупредил Кеннета?

– Да, они вас ждут, – откликнулся Кэл. – Спасибо. Тайгу скажи, что я сам отведу Элиш в общежитие. Если что не так, ты знаешь, как со мной связаться.

Алва потуже затянула шарф и снова кивнула.

Кэл коротко улыбнулся уже закрывшейся двери. Больше ту тему о его отношениях с Элиш они не поднимали, да и не о чем было говорить. И не время сейчас об этом думать. Пришлось просто напомнить себе еще раз, что рабочее и личное путать нельзя ни в коем случае, да и… Кэл постучал себя по лбу – так, на всякий случай, до него вообще

внезапно именно после разговора с Алвой дошло, что Элиш – лунный маг. Не то чтобы он этого раньше не понимал – знал, прекрасно! – но рассматривать ее в качестве девушки, даже если на одну-две ночи, было глупо. Элиш – лунная! И это автоматически значило, что как девушка или – тем паче – жена она не подойдет ни одному нормальному мужчине в этой стране. И уж тем более ему. Разве что такому же лунному магу… «Ага, чтобы их обоих закрыли в клинике», - мрачно констатировал Кэл.

Он нашел Элиш в лаборатории – действительно с Шоном. Парень весело улыбался, а Элиш рассказывала о каком-то случае в горах. Кэл хотел было сначала тоже дослушать, но одернул себя – не стоило задерживаться. На улице и так стемнело, время почти стукнуло полшестого, и лучше было поскорее довести Элиш до общежития и самому добраться до дома.

– Элиш.

Она замолкла на полуслове. Шон тут же вытянулся в струнку, отдавая честь, Элиш скопировала его движение. Кэл разочарованно выдохнул, почти физически ощущая, как между ними возникает уже ставшая родной колючая стенка.

– Домой?

– Домой.

Элиш кивнула Шону, мягко улыбнулась ему, получая почти зеркальную улыбку в ответ. Парнишка, кажется, был счастлив встретить такую собеседницу.

– Завтра обязательно дорасскажешь, – предупредил весело Шон и вытер глаза. Похоже, ксерофтальмия до сих пор так и не прошла.

– Обязательно, – Элиш тихо рассмеялась и подошла к выходу, вопросительно посмотрев на Кэла. – Идем?

Он медленно кивнул, глядя глаза в глаза. Сейчас можно было бы вспомнить небезызвестные стихи поэта прошлого столетия Аластара Мура, писавшего преимущественно о женщинах и превозносившего их красоту. Как там у него было? Кэл никогда не был силен в поэзии, но сейчас строки всплыли в памяти сами собой: «И равнодушие, плескавшееся в глазах моих цариц, могло разрушить небо».

– Кэл?

Он мотнул головой, испытав непреодолимое желание приложиться головой о косяк, но останавливал недоуменный взгляд Шона, естественно, никуда не ушедшего. Элиш тоже не могла выйти, только все смотрела – равнодушно – и ждала. Равнодушие словно пропитало ее всю, от кончиков пальцев до макушки, но было оно направлено исключительно него, Кэла, на собственно вынужденно начальника-мучителя. Кэл кашлянул, он почти наяву видел острые копья безразличия, но сумел все-таки криво улыбнуться.

– Да, идем.

Нет, определенно стоило что-то делать со своими мыслями. Еще вчера казалось, что все нормально, большую часть времени все-таки он посвящал работе, и о постороннем просто некогда было думать. И Элиш была далеко, пусть и в том же помещении.

Они молча вышли из сыска, добрались до улицы Северных ветров и остановились на обочине. Сани проезжали мимо, клейсдали бодро взрывали тяжелыми копытами снег и скоро пробегали по дорогам. На улицах оказалось многолюдно: все возвращались с работы, мимо проходили в основном женщины, многие мужчины, если могли себе позволить, ехали верхом. Пробежали дети, за ними неспешно проследовали две дамы преклонного возраста, видимо, бабушки. Кэл лениво отмечал, что происходит вокруг, не запоминая, рассматривал людей, кто

во что одет, и периодически бросал взгляд на дорогу, высматривая свободные сани. Рядом почти никто не останавливался, все-таки именно Восточный район считался жилым, в Западном обитали преимущественно студенты, там же располагались старые заброшенные дома и таверны. Стоит только вспомнить проезд Сотни Голосов, и все становится на свои места. Гестоль, насколько помнил Кэл, начал строится именно с запада, постепенно разрастаясь в ширину, подминая под себя реку, где сейчас днем резвились дети, и уходя на восток, перегораживая собой северную часть Рохстала. Да уж, воистину северная граница.

– Не замерз? – неожиданно поинтересовалась Элиш, до того молча стоявшая рядом.

– Я одет теплее, чем ты.

Послышался смешок.

– Мне не холодно.

– Правда? – Кэл покосился на нее и моргнул, наткнувшись на все тот же равнодушный взгляд.

– Правда, – отрезала Элиш, но глаза не опустила. – Если не замерз, пойдем пешком? Или я сама дойду. Какого беса мы тут стоим и ждем у реки большой волны?

– Ты хоть представляешь, сколько идти? – с сомнением протянул Кэл. Он-то примерно знал и понимал, что пешим ходом у них уйдет не один час. На улицах, конечно, люди, но в толпе порой нападать удобнее. Да и потеряться можно легко.

– Я могу пойти одна, – упрямо повторила Элиш и отвернулась. – Надоело стоять.

Кэл стянул шарф с подбородка, пожевал губу, вглядываясь в темноту дороги. Фонари ярко освещали определенные отрезки улицы, но между ними стеной вставала темнота. Не страшная, конечно, пять шагов, может, семь, сделать может каждый, чтобы снова оказаться в спасительном круге света. К тому же в домах тоже давно зажгли лампы, и окна не казались слепыми.

– Расслабься, – ничего лучше Кэл так и не придумал. – Ты слишком напряжена.

– Неужели?

– Плечи так определенно.

Элиш как-то странно посмотрела на него, и Кэл вопросительно поднял бровь.

– Что?

– Да вы, господин сыщик, сквозь одежду никак смотрите? – насмешливо протянула она и отступила в сторону, едва не столкнувшись с прохожим. – Извините, – и снова обратилась к Кэлу:

– Нет, от вас определенно стоит держаться подальше.

Кэл на мгновение потерял дар речи, а потом расплылся в улыбке.

– Нет, – скромно заметил он, – не умею.

– Да? – недоверчиво фыркнула Элиш и наклонила голову, как-то пристально разглядывая его. Нет, ну не музейный же экспонат перед ней, в конце концов! Кэл, не удержавшись, рассмеялся. На мгновение привиделись маленькие остроконечные ушки древесной лисы. Еще бы пушистый хост – и Элиш бы определенно сошла за юркую хищницу.

– Правда-правда, – со всей серьезностью заявил он. – Совсем не умею. Хотя было бы удобно…

– Какой кошмар, – притворно ужаснулась Элиш, прикрыв варежкой рот. – Господин сыщик, вас как поставили во главе гестольского сыска? Надо немедленно это исправить!

– И вы знаете, как, госпожа? – принял игру Кэл, чуть наклонился вперед, собираясь внимательно слушать.

– Конечно, – важно кивнула она и, сделав маленький шажок навстречу, ощутимо толкнула его в плечо. Вернее, наверное, было бы ощутимо, но шуба и кофты играли роль надежного щита, а маленький кулачок, спрятанный в варежку, и вовсе не мог нанести вреда. – Например, вот так оттолкнув. А еще лучше… написать на вас донесение о домогательстве.

– Вы так давно порываетесь это сделать, госпожа, – опять легко рассмеялся Кэл, выпрямившись, он стянул варежку и протянул руку. – Иди сюда.