Лунные дети
Шрифт:
Самое забавное, что первым высказался Брэндан. Мы с этим пареньком не сошлись сразу же – до моего появления он был в центре внимания, а потом… не сложились у нас добрые дружеские отношения. Мне даже не пришлось привычно язвить или хамить (я не самоубийца, несмотря ни на что), Брэндан бросал в мою сторону уничижительные взгляды и только хмыкал, старательно делая вид, что я для него не существую. Только все равно прибивался к остальным, когда мы собирались в своем кабинете и рассказывали какие-нибудь байки или городские легенды. Чем еще могут заниматься скучающие сыщики, как не отвлеченной болтовней? К тому же Тайг, теоретически глава нашей группы, уходил к следопытам играть
Впрочем, дело давнее.
Брэндон смерил меня опять презрительным взглядом, скрестил руки на груди и демонстративно фыркнул:
— Подумаешь, лунная! Считаешь, что мы теперь должны с тобой еще больше носиться, что ли?
Ну вот как на это следовало реагировать? Я не удержалась и просто рассмеялась, показав Брэндану знак одобрения. Рискну предположить, что именно его слова тогда разрядили ситуацию и послужили… не знаю, катализатором? Причиной для остальных принять условия Кэла? Вряд ли его подчиненные могли испугаться, среди сыщиков присутствовали люди старше Кэла, а значит, и сильнее. Шон мне только ободряюще улыбнулся.
Так что ситуация с моим разоблачением вроде бы пока оставалась под контролем Кэла и Тайга. Естественно, смотрели сначала косо, Эрк, бес его дери, даже потыкал меня пальцем на следующий день и опасливо, но как-то недовольно осклабился.
— Я живая.
— Я на всякий случай проверяю, – чересчур грустно заверил он меня и тяжело вздохнул. Тут же рядом нарисовался Матью и ткнул мне в руку с другой стороны.
— Точно живая, – хоть он вроде этому радовался в отличие от своего друга. – Ты на Эрка внимания не обращай, у него из-за холода мозг застыл.
— Кто бы говорил, – огрызнулся тут же Эрк. – Была бы мертвая, было бы круче!
— Было бы у вас два лунных, – я потерла руку: Матью, как я уже усвоила, стричь ногти не любил, да и силушку соизмерял редко. – То есть, мертвый лунный и живой. Зомби без хозяина превращается в груду костей или гниющей плоти и может максимум стоять.
— А ты можешь поднять труп? – тут же полюбопытствовал подошедший Ниалл, и мне пришлось разочаровать собравшийся народ.
Сыщики – удивительные люди. Или это в Гестоле такие? Два-три дня они еще косились на меня и задавали практически одни и те же вопросы. А потом примчался Шон и, задыхаясь, велел парням утащить меня как можно дальше, потому что его начальники из лаборатории вознамерились поизучать лунного мага, раз уж было решено ничего не говорить Следящим. А если нарушать законы, так с музыкой. С опытами, в смысле. Кэл, правда, не разрешил… и не сказал «нет», зараза.
— Вы можете ее разозлить, – хмыкнул он, останавливаясь в дверях кабинета. Не знаю, кто его позвал, но Кэл появился вовремя: парни стеной встали, не давая Уилсону и его сотрудникам утащить меня в лабораторию. Происходящее откровенно напоминало цирк, если честно, и клоунов в нашем заведении явно был переизбыток. А самое страшное – я тоже влилась в их нестройные ряды. Впору было искать разноцветный нос и колпак.
— Не выставляй меня чудовищем, – возмутилась я, выглядывая из-за спины Матью.
Рядом с Кэлом появился Тайг, он как-то удивленно и насмешливо посмотрел на сложившуюся картинку и только хмыкнул.
— Сколько у моей небесной девы теперь защитников… Я ревную.
— Господин Эмонн, – Фелик,поправил очки. Он явно не был намерен шутить, – мне бы очень хотелось изучить магию госпожи Тарлах. Сами понимаете, у нас больше не будет подобного шанса. Единственный лунный, работающий на сыск, в Берстоле, и никто не позволит нам встретиться с
— Не позволят, – согласился Кэл. – Только госпожа Тарлах – живой человек. И если она сама не захочет, боюсь, я не смогу ее принудить.
— Мне всего лишь нужно доказать, что лунная нить сама по себе сильнее солнечной, – терпеливо пояснил Фелик.
— Он хочет сказать, что они равны по силе, – словно между прочим заметил его коллега, Донн. Говорил он очень редко, предпочитая писать в блокноте. Тайг как-то рассказал, что Донн в детстве едва не потерял голос, так что теперь изо всех сил старается беречь горло и не говорить понапрасну.
— Сильнее, – упрямо повторил Фелик, метнув раздраженный взгляд на коллегу.
«Равны» – показал блокнот Донн и дружелюбно улыбнулся. Уилсон и его четвертый сотрудник, Маккилин Барри, кажется, из последних сил сдерживались, чтобы не закатить глаза.
На самом деле, наверное, у любого случайного наблюдателя, имевшего удовольствие последить за работой парней, могло сложиться впечатление, что весь сыск выстроен на противоречиях. Алва и Тайг, Фелик и Донн, Эрк и Матью – на любого из сыщиков можно было найти его противоположность здесь же, в этом сером двухэтажном здании. Чем руководствовался предыдущий начальник, или так сложилось совершенно случайно, вряд ли бы кто сейчас сказал, но я, с любопытством наблюдавшая за сыском, в итоге поняла, что первое впечатление очень обманчиво. И дело было не в серьезных столкновениях, где сыщики действовали как одно целое, а скорее в их поведении на работе. Они спорили друг с другом – даже по сущим мелочам, и тут же сходились в чем-то совершенно постороннем. У парней, настолько разных поначалу, находилось такое множество общих точек пересечений, что голова шла кругом. Впрочем, поразмыслив, я решила, что оно так и есть – человеческая натура слепо ищет себе подобного, но зачастую наталкивается на кого-то противоположного, и в результате два человека оказываются связаны куда сильнее, чем будь они похожи друг на друга. Хм, не так ли рождается дружба в некоторых случаях?
А меня в лабораторию так и не отдали. Я потом сама заглянула, выучила заодно еще один специальный щит. Нить, понятное дело, долго не продержалась, стоило ее лишить источника, но судя по хищно-довольным выражениям лиц, эксперимент прошел успешно. Я ретировалась из лаборатории почти сразу же, как Уилсон рассеянно бросил, что я свободна. Нет уж, с этими психами оставаться наедине не хотелось совершенно, будь я хоть сто раз лунная.
***
И наступил этот страшный день. Я поправила последний раз пиджак – мы сменили светло-зеленую форму на темно-красную, пятый курс как-никак, – покрутилась перед зеркалом напоследок. Бес скептически покосился на меня и зевнул. Он вообще пребывал в странно благодушном настроении, не ерничал, не ворчал, так что я даже на всякий случай бросила в него пару заклинаний. Он тут же обиженно взвыл, когда заклятье подпалило ему зад, и недовольно зафыркал, тряся хохолком. Ну вот, так куда лучше. Привычней, по крайней мере.
В коридоре кто-то пронесся, умудряясь громко протопать по ковру. Вслед за этим снизу раздался крик Капральши, и я мышкой выскользнула в коридор к лестнице, пытаясь влиться в общий студенческий поток. И – угодила в жаркие объятия Капральши, стоявшей на первом этаже у подножья лестницы. Она была невысокой, но очень грузной женщиной, хотя при необходимости умудрялась оказываться неожиданно ловкой. При моем маленьком росте я бы задохнулась в ее необъятной груди, но, к счастью, не суждено мне было пасть смертью храбрых – комендант поставила меня на пол, без труда перенося с последних ступеней на площадку.