Лунные драконы
Шрифт:
– У лесопилки. – Мальчонка торопливо спрятал деньги в карман.
– Давно видел?
– Час назад. Я там на велике катался. На той дороге лужи клевые, – он с удовольствием посмотрел на свои промокшие до колен джинсы.
– Егорка! – позвала бабулька. – Чего к людям пристаешь?! А ну, сюда иди, неслух!
Мальчик не обманул – «Лендкрузер» батюшки действительно обнаружился на дороге, ведущей к лесопилке. И про клевые лужи он тоже не соврал – прошедшим дождем проселок размыло, в колеях
– Машина тут не пройдет, придется дальше пешком, – сказал Сергей.
Полина посмотрела на свои туфли, тяжело вздохнула. Мало удовольствия бродить по мокрому лесу на шестисантиметровых каблуках. Хорошо хоть дождь закончился.
Они выбрались из машины, подошли к тропинке, убегающей от дороги в глубь леса.
– Лесопилка точно там? – спросила Полина.
– Будем надеяться.
В лесу было тихо, пахло хвоей, с мокрых веток прямо за шиворот падали холодные капли. Чем дальше в лес они пробирались, тем темнее делалось кругом.
– Ну, и где твоя лесопилка? – Полина остановилась, огляделась по сторонам.
...Она увидела это первой.
В обманчивом сумеречном свете парило призрачное черное существо. Оно улыбалось ей жуткой, нечеловеческой улыбкой.
Налетел холодный ветер, заполз под платье. Существо качнулось. Полина закричала.
Надо бежать из этого призрачного леса, где существо с нечеловеческой улыбкой парит между мокрых елей...
– Прекрати орать! – Сергей встряхнул ее за плечи.
– Сережа! Это... это... – Она хватала ртом воздух и не могла оторвать взгляда от темного силуэта.
– Это отец Владимир, – сказал Сергей тихо.
– Почему он летает?..
– Он не летает, рыбка. Он висит. Отца Владимира повесили.
Странно, но ей стало легче. Ее насмерть перепуганному сознанию мертвый человек казался намного предпочтительнее парящего призрака.
– Что у него с лицом?
– Это не лицо, – Сергей подошел к телу. – Это маска.
– Не трогай его! – взмолилась Полина.
– Не буду, я только посмотрю, – он запрокинул голову.
И она тоже запрокинула, помимо воли.
Из-под белой демонической маски выглядывала борода. Из-под черной рясы виднелись белоснежные кроссовки.
– Почему они такие чистые? – Идиотский вопрос. Человека убили, а она думает о чистоте его кроссовок.
– Потому что отца Владимира убили еще до дождя, – Сергей посмотрел на часы, – а дождь начался два часа назад.
– Может, не убили, может, он сам?
– Он не сам. Видишь, рядом нет ничего, что могло бы послужить опорой. Это не самоубийство. И дождь этот так некстати, все следы уничтожил.
– А маска? – Полина попятилась. Казалось, из черных провалов глазниц за ними кто-то наблюдает. Кто-то недобрый, злой оттого,
– Странная вещь, похожа на авторскую работу. Такую не купишь в магазине.
– Думаешь, она из дома Ядвиги? – Она обхватила себя руками.
– Уверен в этом. – Сергей снял свой пиджак, набросил ей на плечи. – Давай-ка возвращаться.
Когда они вышли к машине, снова зарядил мелкий дождик. Наверное, это хорошо, дождь смоет и их следы...
В салоне было тепло, Полина сбросила насквозь промокшие туфли, закуталась в пиджак.
– Видишь, ты ошибался. Отец Владимир ни при чем, – сказала, потирая виски.
– Да, ошибался, – он, казалось, думал совсем о другом.
– Это плохо, что мы его там оставили – одного.
– Ему уже все равно.
– А тебе?
Сергей посмотрел на нее долгим взглядом, сказал устало:
– Полина, сейчас меня волнует только твоя безопасность. Ты последняя, понимаешь?
– Ты обещал найти моего ребенка...
– Я найду, но послушай...
– Ребенок, – сказала она твердо. – Сначала мой ребенок, а потом все остальное.
– Ребенку ты нужна живой! – рявкнул он. – Неужели ты не понимаешь, что тебя ждет? Он же не оставит тебя в покое, даже если ты откажешься от игры. Вас ведь только двое осталось. Значит, он разоблачит себя сразу, как только вступит в права наследования.
– Но Щирый...
Сергей не дал ей договорить:
– Щирому плевать, кто и какой ценой доберется до наследства. Он всего лишь распорядитель. Так что с этого самого момента ты, Полина, во всем слушаешься меня и делаешь только то, что я тебе говорю. Ясно?
Да, ей все было ясно. Убийца не остановится на полпути, рано или поздно доберется и до нее. Если Сергей его не остановит...
Больше они не разговаривали, прислушивались к собственным мыслям да нудному бормотанию приемника. Когда ставшую уже почти привычной тишину вытеснил голос Джона Леннона, Сергей сделал звук погромче. Ливерпульская четверка пела о Мишель...
– Я укладывала Мишку спать под эту песню, – улыбнулась Полина. – Она думала, что «Мишель» – это колыбельная специально для нее...
...Это было похоже на лавину. В мозг неудержимым потоком хлынули воспоминания.
Рассеянно улыбающаяся мама...
Белый пони, жующий морковку, – ее первая лошадь...
Дом, утопающий в цветущей сирени...
Запах крепкого кофе и табака...
Ядвига, раскладывающая карты таро...
Тетя Тося, генералиссимус, Света, Петрович, Генриетта, Балконовна...
Ледяная вода, пылающий камин, запах мокрой шерсти, холодные пальцы, сбивающееся дыхание...
Сергей...
Золотой медальон на тонкой цепочке...