Лунные грезы
Шрифт:
– Откуда? А скажи, часть предприятия принадлежит ему?
– Нет, но он просто незаменим. После раговора с адвокатом я собираюсь сделать его главным управляющим. Но почему ты спрашиваешь об этом?
– Не верь ему, Десса! Он собирается…
– Даже слушать не хочу! Эндрю достоин всяческого доверия, и я знаю его всю мою жизнь. Да, я не влюблена в него, и это, вероятно, его злит, но чтобы он пошел на обман… Никогда!
– И все-таки, я повторяю: не верь ему! Я собственными ушами слышал, как он говорил своей сестре…
– Бен! – резко прервала его она; у нее на скулах выступили красные пятна, а в глазах появился металлический блеск. –
Он отшатнулся, словно она ударила его. Перед ним снова стояла та самовольная, нетерпимая девчонка, привыкшая обращаться с окружающими, как со слугами. Ему казалось, что беды и испытания изменили ее характер, что их любовь смягчила его, но не тут-то было. Стоило ей вернуться в этот чертов Канзас-Сити, все стало разваливаться на глазах…
Бен еще не успел прийти в себя после ее незаслуженной гневной отповеди, а Десса, даже не обернувшись, направилась в холл, куда в этот момент выходили из библиотеки Эндрю и Клариса. Они тепло поздоровались и вместе вышли из дома.
Через мгновение с улицы донесся стук колес кабриолета на булыжной мостовой; он удалялся, пока окончательно не растворился в других звуках просыпающегося большого города.
Охваченный гневом и горьким разочарованием, Бен быстро поднялся в свою комнату, упаковал то немногое, что привез с собой, проверил, сколько у него осталось денег, нащупал в кармане обратный билет и вышел в коридор.
У комнаты Дессы Бен остановился; дверь была приоткрыта, и, толкнув ее, он сделал шаг вперед. На неубранной кровати лежала ночная рубашка, рядом – одежда, в которой она была вчера. Повсюду витал знакомый, милый его сердцу запах.
У него возникло щемящее чувство потери, подобное уже испытанному им однажды, в детстве, когда он остался сиротой. Тяжело вздохнув, Бен решительно развернулся на каблуках и вышел прочь.
Как могла она так поступить с ним? Если уж называть вещи своими именами, ему приказали заткнуться и дождаться, когда она соблаговолит найти время выслушать его. «Мы поговорим о нашем будущем»… Да вспомнит ли она об этом, когда вернется? Нет, остается только одно – послать всех к черту. Всех! Десса и сама прекрасно разберется с Эндрю и Кларисой. Все они здесь одинаковые. Одного поля ягоды.
После того, как три года назад, не оставив наследников, Дюбуа Браун скончался, П.Л. Клуни получил адвокатскую фирму «Клуни и Браун» в полное свое распоряжение. Раньше, до войны, когда штат Миссури еще не приобрел свою мрачную славу, когда река еще не стала «наезженной» дорогой на Запад, а крупных предприятий вроде «Фоллон Энтерпрайз» было с избытком, контора процветала. Теперь же ее дела медленно, но верно приходили в упадок.
Дорожа своей репутацией солидного юриста, мистер Клуни не мог позволить себе опускаться до выступлений в суде по каким-то незначительным уголовным делам. Он отлично знал, как зарабатывать настоящие деньги для своих состоятельных клиентов, и слыл в Канзас-Сити «адвокатом для богатых». Последние не скупились на благодарность, понимая, что лучше П.Л. Клуни никто не подскажет им, как получить, утаить или вложить капиталы.
Когда секретарь доложил о прибытии Дессы Фоллон, он встал и приветствовал ее с широкой радушной улыбкой. Ему стоило немалых трудов сохранить
Он снова взглянул на Дессу и с восхищением отметил про себя, что с момента их последней встречи она еще больше похорошела. Когда-то П.Л. Клуни и сам строил на ее счет определенные планы, но девушка видела в нем только хорошего адвоката, не раз помогавшего ее отцу, и он благоразумно от них отказался.
Клуни вернулся за свой огромный стол полированного дуба, открыл пухлую папку с надписью «Фоллон Энтерпрайз» и принялся неторопливо и обстоятельно перебирать бумаги. Пусть посетители немного подождут. В своем кабинете он был полновластным властелином, и никакие деньги не могли заставить его лебезить или суетится. Ему доставляло немалое удовольствие наблюдать краем глаза, как Дрюхарт нетерпеливо ерзает в кресле, то и дело нервно поглядывая то на сестру, то на Дессу. Клуни всем сердцем ненавидел его.
При всей своей красоте и обаянии девушка ничего не смыслила в делах, и, слава Богу, старый Фоллон отлично это понимал. Но теперь, после его смерти, у умного и хитрого Дрюхарта были все шансы занять кресло руководителя «Фоллон Энтерпрайз». «И обращаться с ним теперь следует с крайней осторожностью и осмотрительностью, – с досадой подумал Клуни. – Не человек, змея».
Он откашлялся и обвел взглядом присутствующих, словно проверяя их готовность проникнуться всей серьезностью момента.
– В связи с тем, что сегодня завещание покойного мистера Фоллона будет оглашено, считаю необходимым сделать некоторые предварительные пояснения, – начал адвокат, обращаясь исключительно к Дессе. – Ваш отец, мисс, оказал мне высокую честь, назначив своим душеприказчиком, а посему все произведенные мною до сего дня действия строго согласованы исключительно с его волей, а также с вашими, мисс, интересами, как предполагаемой наследницы. Исходя из вышеизложенного, я и взял на себя смелость сделать ряд распоряжений по перечислению некоторых сумм, к каковым, мисс Десса, относятся и деньги, полученные вами в Виргиния-Сити. Как мне стало известно, вы временно не могли покинуть означенный город. Итак, приступим…
Десса пропускала мимо ушей все традиционные «нижеперечисленные», «вышеозначенные» и тому подобное, с нетерпением ожидая, когда же наконец этот противный крючкотвор дойдет до сути дела.
Как и ожидалось, отец оставил ей загородное поместье и городской дом. Она вздохнула с облегчением. Вступив в права наследства, она первым делом поменяет адвоката. Неприязнь к Клуни возникла еще в детстве, когда его мягкие белые руки то и дело тискали ее, «милого ребенка», заставляя невольно краснеть и уходить к себе в комнату в самый разгар веселья…
В этот момент адвокат упомянул Эндрю, и она навострила уши:
– …в единоличное управление до тех пор, пока не вернется или не будет официально, с соблюдением всех предусмотренных законом формальностей, признан погибшим мой сын Митчел.
– Митчел? – ахнула Десса. – Отец полагал, что он жив?
Клуни бросил на нее тяжелый взгляд, которому попытался придать оттенок сочувствия:
– Глупости, моя дорогая. У него не было никаких оснований так считать.
Он продолжил чтение, всем своим видом протестуя против того, чтобы его прерывали: