Лунный бог

Церен Эрих

Когда молодого человека за богохульство и мятеж против власти распяли и в день его казни произошло затмение, то почти неизбежно должна возникнуть в силу тесной взаимосвязи разума с духовным наследием, оставленным древней лунной религией (уже отброшенной в область народных суеверий), новая истина — теперь уже с очевидными претензиями на историческую достоверность.

Это — одна сторона вопроса; другая — стремление к самопожертвованию, до наших дней присущее многим людям. Иисус из Назарета был твердо убежден в существовании потустороннего мира. На протяжении многих тысячелетий — у примитивных народов до сих пор — многие цари добровольно принимали смерть. Они тоже не сомневались в существовании потустороннего мира и были убеждены в том, что возродятся или воскреснут. Многие из них жертвовали собой, как в наше время африканские вожди, желая

быть полезными своему народу и принести ему благословение из потустороннего мира.

Не только цари умирали для пользы своего народа. Умереть, чтобы снять грех с других, — этот обычай был широко распространен на всем земном шаре. Тысячелетиями, до Христа и после него, миллионы людей добровольно или по принуждению шли тем же путем, который избрал Иисус из Назарета.

Евангелисты даже не пытаются объяснить, почему Иисус должен был пожертвовать собой и тем «спасти» верующих, которые обретали «вечную жизнь». Евангелисты явно считают это само собой понятным. Иисус только говорит, что он пришел отдать свою жизнь, чтобы «искупить многих». Евангелие от Марка передает это так: «Ибо и сын человеческий не для того пришел, чтобы ему служили, но чтобы послужить и отдать душу свою для искупления многих» ^[132] .

132

Евангелие от Марка 10, 45.

Итак — человеческая жертва для искупления грехов других людей! Она, однако, широко применялась в древности еще задолго до Иисуса. При каждом бедствии, обрушивавшемся на человечество, — голоде, эпидемиях, опасности войны, землетрясениях, засухе и наводнениях, — убивали людей. Таким образом на их плечи перекладывались грехи современников. Эти грехи ложились на них проклятием, они умирали за всех остальных, чтобы умилостивить богов. Так это было еще в наши дни у примитивных племен Африки, и, может быть, еще и сейчас где-то тайно делается. Время от времени известия о сакральных убийствах попадают в газеты и приводят читателей в ужас. Они, качая головами, узнают о деяниях дикарей, а потом идут в церковь молиться спасителю, который своей кровью искупил их грехи.

Об этом прямо говорится в Евангелии от Иоанна: «Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете; и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» ^[133] .

Итак, Иисус из Назарета, Павел, евангелисты и, наконец, первосвященник Каиафа, судя по всему, имели единый взгляд на то, что один человек способен своей смертью искупить грехи всего народа. Для человеческой жертвы такого рода «день подготовления» в канун великого праздника песах был особенно благоприятным.

133

Евангелие от Иоанна 11, 49, 50.

Хотя уже во II тысячелетии до н. э. засвидетельствован обычай заменять человеческую жертву ягненком, в особенно большие праздники все же предпочитали приносить человеческую жертву. Об этом сообщает за много столетий до Христа пророк Исаия в Ветхом завете: «Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от него лицо свое… Но он взял на себя наши немощи и понес наши болезни… Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на нем, и ранами его мы исцелялись. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и господь возложил на него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал чувств своих; как овца веден он был на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так он не отверзал уст своих… Но господу угодно было поразить его, и он предал его мучению; когда же душа его принесет жертву умилостивления, он узрит потомство долговечное, и воля господня благоуспешно будет исполняться рукою его» ^[134] .

134

Книга пророка Исаии 53, 3–7, 10.

Само

собой разумеется, что пророк Исаия не подразумевал Иисуса из Назарета, жившего и умершего на пятьсот лет позже, а имел в виду любого человека, который безропотно (очевидно, это было обязательным условием жертвенного ритуала) возьмет на себя грехи окружающих и пожертвует собой.

Значит, Иисус из Назарета не единственная в своем роде человеческая жертва, а представитель целых легионов искупительных жертв, погибавших за грехи других. Это происходило не только в Палестине или Египте, но буквально во всех странах мира.

Иисус из Назарета, однако, не только был человеком, готовым стать жертвой и принесенным в жертву, скорее он являлся «агнцем», который снимает грехи мира ^[135] . Отождествление Иисуса с «агнцем» придавало ему еще большее значение: по учению египтян, баран, священное лунное животное, был в числе древнейших лунных богов. Тысячелетиями баран считался священным существом, которому поклонялись люди. В нем египтяне видели душу умирающего и воскресающего Осириса, одного из первых лунных богов, о котором в египетских текстах говорится: «Ты являешься отцом и матерью людей, они живут от твоего дыхания, едят от твоей плоти».

135

Евангелие от Иоанна 1, 29.

Третья сторона вопроса аналогична двум первым: люди вкушают мясо жертвы, едят ее плоть, пьют ее кровь. И в этом случае Евангелие обращается к одному из древнейших обычаев, когда, съедая принесенного в жертву человека, люди обретали его качества и душу. Известно, что люди съедали мясо царя, вождя, родителей, желая уподобиться им.

Львиные ворота в Микенах (Южная Греция, II тысячелетие до н. э.). По сторонам колонны стоят два льва (несомненно лунные животные)

В синагоге Капернаума Иисус сказал: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть плоти сына человеческого и пить крови его, то не будете иметь в себе жизни» ^[136] . Здесь имеет место аллегория — мясо превращается — в хлеб, кровь — в вино, как это было сказано во время тайной вечери перед распятием: «И, когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите: сие есть тело мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все; ибо сие есть кровь моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» ^[137] .

136

Евангелие от Иоанна 6, 53.

137

Евангелие от Матфея 26, 26–28.

Конечно, теперь это аллегория, но за ней стоит бесконечно древний опыт, сохранившийся в человеческой душе от первобытного сакрального обычая съедать мясо человеческой жертвы и выпивать ее кровь. В этом смысле тайная вечеря и смерть Иисуса тесно связаны друг с другом даже во времени. Ведь дело не в том, чт'o именно «понимают» простые люди в новой символике, а в том, чт'o они «чувствуют», чт'o знают из древнего наследия. Чувство — стихия всякой религии.

И последнее: цари и спасители не только умирают, когда затмевается луна; они не только приносят себя в жертву ради людей, предлагая вкусить своей плоти и крови. Судьба их проникает в самые глубины души человека еще и по иной причине: Иисус из Назарета умер «на древе», на кресте. Это «древо», согласно древнему верованию, находилось не только на Голгофе, но и среди звезд небесных. Там оно предстает и как древо жизни, и как древо смерти. И это «знает» древняя человеческая душа как одну из непреложных истин. Без древа в виде креста страдания и смерть Иисуса на Голгофе не имели бы завершения. А на «небесном древе» умирает не кто иной, как луна.