Лунный бог
Шрифт:
Подобно луне, египетский бог-баран стал богом-творцом. Правда, он не рождал, но «создавал» египетского владыку — фараона; он бог-творец, он сотворил воду и все живое, дал пищу, даровал плодородие. Как первоначально луна (это прослеживается у многих народов), баран стал «отцом отцов», «матерью матерей», «кормилицей кормилиц». Он одновременно и «владыка судьбы» со времени творения; он, как гласит храмовая надпись в Эснехе, тот самый бог, который создал вначале землю, богов и людей, все сущее на земле.
Его образ менялся и приходил в противоречие с первоначальным, как это было со многими лунными богами. Со II тысячелетия до н. э. змеевидные, круто
По верованиям жителей города Мендеса, баран-агнец, сходный с золотым тельцом (воплощающим могучего лунного быка), не только принадлежал к древнейшим египетским божествам, но являлся также «ка» (душой Осириса), а в некоторых областях даже почитался как Осирис.
Согласно древнему мифу, именно в Мендесе душа Осириса соединилась с душой солнечного бога Ра, воплотившись в священного барана. Здесь проступают не только следы культа лунных серпов, находящихся вблизи от солнца, но и процесс слияния лунного и солнечного культов. Наконец, священное животное с рогами стало воплощением души всякого божества и вышло за пределы своего прежнего значения, превратившись во владыку небес, которому левым глазом служило солнце, а правым — луна. В таких формах происходило развитие религиозных верований в Египте. Египетский баран Херишеф в образе Диониса и Геракла перешел в греческий пантеон. Отсюда снова открываются пути к некоторым христианским представлениям. Правда, еще ничего неизвестно о страданиях и смерти египетского агнца на столбе и о гробнице под камнем возле столба смерти, но зато египетская религия знает наряду с дэдом, священным столбом, украшенным двумя бараньими головами, еще одно священное дерево: акацию на месте погребения барана.
С миром древнейших религиозных представлений о небе, распространенных от Нила до Евфрата, связана и библейская легенда о праотце Аврааме. По-видимому, он сам был хорошо знаком с религиозными обрядами звездного культа, широко распространенного в его родном городе Уре, в частности, с известным шумерским обрядом принесения в жертву вместо человека ягненка.
Когда бог потребовал, чтобы Авраам принес ему в жертву на горе своего единственного сына Исаака, Авраам повиновался и начал приготовлять дрова для костра, на котором собирался сжечь Исаака. На третий день после повеления бога Авраам поднялся на гору к жертвеннику, положив связку дров на плечи ничего не подозревавшего Исаака и захватив с собой нож и факел. На горе Авраам воздвиг алтарь, положил на него дрова (возможно, это были всего лишь ствол и две ветки) и привязал к ним сына. Но когда он занес нож, то услышал голос ангела: «Не поднимай руки твоей на отрока». Удивленный Авраам возвел очи свои и увидел: «И вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими». Этого барана, зацепившегося рогами за куст, Авраам и принес в жертву, «вместо сына своего» [200] .
200
Бытие 22, 2–13.
Звездный миф сквозит почти во всех строках этого библейского рассказа. Прежде всего, это видно из сопоставления единственного сына, привязанного к дровам, с ягненком (бараном), зацепившимся рогами «в чаще». Авраам «возвел очи свои», то есть, очевидно, направил взгляд на небо. А там, на небе, действительно висел баран «в кусте», который в других местах называют деревом или скалой.
Несомненно, в этом рассказе содержится зерно исторической правды, ибо в нем говорится о замене жертвоприношения человека бараном. Но следует решительно отвергнуть мысль о том, что раньше в жертву приносили людей, а не животных. Первоначально в жертву приносили не человека, а животное, священное животное, которое воплощало на земле умирающую луну. Ранние жертвоприношения носили не умилостивительный или благодарственный характер, а являлись земным подражанием «умиранию» луны на небесах: со смертью луны должно было умереть и животное,
Замена человеческой жертвы жертвоприношением ягненка (согласно библейскому рассказу, это произошло примерно в XVII веке до н. э.) могла, с нашей точки зрения, знаменовать всего лишь возвращение к более древнему обряду, правда усложненному уже представлениями о благодарственных и умилостивительных жертвах божеству потустороннего мира.
Обряд принесения первенца в жертву божеству — творцу всей жизни на земле, — получивший отражение во многих библейских текстах, оставил после себя настолько глубокий след, что учение о первенце, приносимом в виде ягненка в жертву, нашло сильный отзвук в душах людей.
Несомненно, добровольная смерть, какими бы мотивами она ни была вызвана, всегда внушала величайшее уважение. Об этом бесспорно свидетельствует вся история человечества. Умереть в качестве жертвенного агнца означало первоначально умереть в качестве бога. Агнец господень и в самом деле был самим богом. Рассуждение о том, кто же был богом-творцом в начале всего сущего, снова приводит нас к луне, к той луне, которая умирает на древе небесном, на крестном столбе.
В шумерской письменности круг с крестом внутри был зн'aком для слова «овца». Сменившие шумеров аккадцы, как известно из их молитв, считали, что человека, который должен умереть, следует положить на крест. Они же в страхе молились, чтобы их миновало несчастье — лунное или солнечное затмение. Они знали также, что крест — апотропеический знак защиты и спасения. Это наглядно доказывают изображения на печатях и знак креста, который ассирийские цари носили на груди. Это тот же крест, который египетские боги держат в руке: крест с петлей — символ плодородия и вечной жизни даже в потустороннем мире.
Крест и столб смерти, «сын человеческий» и «агнец господень» слились в одно понятие, происходящее из многих древних источников.
Еще древние греки знали, что золотое руно ягненка висит на востоке, на дальнем берегу Черного моря, на дубе, растущем в Колхиде, в царстве Ээта.
Чтобы вернуть золотое руно (ибо в конце концов луна должна снова воссиять на небе!), аргонавты [201] пустились в рискованное плавание. Преодолев трудности и опасности, они возвратили золотое руно из царства Ээта. Греческий миф увлекательно рассказывает о плавании лунного корабля «Арго», который подобен змее, о двух быках, склонившихся под ярмом, которое может быть приравнено к дереву, о драконовых зубах и камнях, о громадном дереве, на котором висела баранья шкура — золотое руно.
201
Аргонавты — участники мифического похода древнегреческих героев под предводительством Ясона на корабле «Арго» в Колхиду за золотым руном.
Это одна сторона греческих верований. Другая — почитание золотого барана как животного, связанного с культом Диониса, который занимает все более значительное место в отмирающих языческих верованиях. И подобно тому как распятый Христос висит на кресте в церковных алтарях современных христиан, у языческих алтарей древних греков висел в свое время на деревянном столбе бог Дионис.
Корабли, рыбы, деревья
В тот отдаленный период, когда еще не существовало корабельных мачт, несших паруса, древние германцы изображали на скалах лунные лодки и ладьи мертвых с деревом вместо мачты в центре судна. Это, несомненно, древнейшие религиозные памятники Северной Европы. Можно предположить, что представление о дереве, связанном с лунным кораблем, столь прочно вошло в плоть и кровь человека, что даже большие суда он украшал высокими древесными стволами, особенно во время религиозных торжеств, пока какой-то мудрец не догадался использовать этот деревянный шест для того, чтобы при помощи силы ветра заставить корабль двигаться без весел.