Лунный князь. Беглец
Шрифт:
— Это ты так считаешь. А я лично хочу рассказать князю, что стало с его дочерью. Передать кольцо. Императрица не случайно его берегла. А там посмотрим. Замок деда — хоть какая-то зацепка для меня в мире. Куда еще мне идти?
— Да куда угодно. Туда, где нас точно не поймают. Я вот всю жизнь мечтал посмотреть на Южные и Северные Пустоши, узнать, что прячут жрецы за недоступными даже нам пределами.
— Проверяешь, не лишился ли я еще и ума, а не только памяти? — обиделся я. — Если они там что-то прячут, то и охрану поставили, не дай Эйне. И это ты называешь 'точно не поймают'?
Ринхорт
— Да, это я так, помечтал. Как узнал об этой тайне, так она мне покоя не дает. Гончары не только нас, они и людей туда близко не пускают. Да те и сами в лютый холод не полезут. Нам-то не страшно, но рабам и мечтать было нечего. А тут такая возможность воспользоваться свободой! — он сделал выжидающую паузу, но я не купился. После тяжко ржавого вздоха и сетований на излишнее благоразумие — это он обо мне, угу — неоперившейся молодежи поступило еще одно предложение: — Есть еще Серые Пески. Говорят, в пустыне на материке Хронг, если преодолеть горы и пойти на восток, есть место, где песок превращается в каменную реку, и за ней находится вход в Царствие Небесное.
— Ага, сейчас, — заржал я. — И каждому входящему — по короне. Я только что вернулся из одного такого… царствия.
— Какой ты скучный! А вдруг там не еще одни врата к высшим уродам, а настоящий рай для дарэйли?
— Вместе с ангелами — Гончарами? — поднял я бровь.
Мечтательность мгновенно ушла из черных глаз рыцаря.
— Ты прав. В любом случае надо сначала здесь разобраться с ними. Но не вдвоем же, Райтэ!
— У князя Энеарелли есть войско, — напомнил я. — И корабли. Мой дед когда-то контролировал воды Закатного моря.
— Лучше бы держаться от его войска подальше. Но, раз ты решил, давай дерзнем. Подумаешь, армия, — самонадеянно фыркнул укротитель железа.
Споры спорами, а сидеть здесь и ждать погоню — а ее обязательно отправят, не один же Ринхорт у жрецов в запасе — еще глупее. Будет ли князь Энеарелли мне рад, вопроса даже не стояло: разумеется, нет. Ионт говорил нам с братом, что старик проклял и нас вместе с дочерью, и теперь я просто обязан сказать деду в глаза, как он не прав.
Показавшийся на пригорке монастырь Единого — настоящую крепость с характерными восьмигранными шпилями, венчавшими храмы — мы обогнули, хотя жрать мне хотелось зверски, да и седло я уже искренне ненавидел. О ночлеге в постелях можно было надолго забыть.
Глава 3
Глава 3
Путешествовать с дарэйли металла — сплошное удовольствие, если не считать синяков и порезов от беспощадных тренировок. Ринхорт чувствовал опасность издалека. Как он объяснял — по скоплению сгустков металла и ощущению остроты оружия. И вовремя уходил с тропы вглубь леса — никто без оружия не ходил по тропам взбудораженной империи.
Так же легко он обнаруживал капканы. Мне почему-то везло на силки. В некоторых мы находили и дичь. Тем и пообедали, разведя костерок у лесного ручья и зажарив найденного зайца на прутьях.
Я впервые свежевал дичь под наставничеством Ринхорта, и добычи оказалось в три раза меньше, чем казалось поначалу. А если учесть количество углей, образовавшихся на кусочках по ротозейству замечтавшегося повара,
Пока я хрустел пережаренной зайчатиной, Ринхорт рассматривал жреческий знак своего бывшего хозяина — черный металлический диск, разделенный крест-накрест двумя медными полосами с палец толщиной, с выходившими за пределы окружности концами. Больше всего он напоминал морской штурвал, только рукоятей маловато.
В центре на диске зияла дырка, как от выпавшего камня. Две гладкие полусферы из переливающегося, как лунный камень, материала, виднелись на концах горизонтальной полосы крестовины.
— Вот это был я, — сказал Ринхорт, продев палец в отверстие на пересечении полос. — Первый дарэйли жреца Пронтора. Он из народа гринмов, что с древности живет в Золотых горах, потому он первым делом взялся за постижение сущности металла. У них почти каждый в племени — жрец первого ранга сферы Элементов либо по металлу, либо по камню. Но у Пронтора был третий ранг. Он владел еще двумя дарэйли, — Ринхорт дотронулся до одной полусферы, и показалось, что она осветились. Впрочем, это могла быть игра солнечных бликов в матовой глубине камня. — Вот светлая Сингил, хранительница одноименной горы.
Я поперхнулся угольком со вкусом зайчатины.
— Кха… Я еще могу понять про металл, но — гора?
— Если можешь понять про металл, то какие проблемы с горами? То же самое, но более предметно, привязано к географической точке. Какому-нибудь служителю бога Сущего вполне может придти в голову познать сущность не просто идеальной табуретки, а именно той, что под его задом, и, будь уверен, в Подлунном мире появится дарэйли конкретной табуретки, вечной и неизменной, и она всегда будет к услугам жреца.
— Жуть какая! — перекосило меня, но я вовремя заметил смешинки в глазах Ринхорта. — Издеваешься?
— Почти. Дарэйли Сингил хранит родную гору племени гринмов. Пронтор там ее и оставил, передал кому-то на время.
— А мог с собой взять? Гору?
Но Ринхорт не повелся на издевку.
— Сингил, можно сказать, душа горы. А вот это, — он коснулся второй полусферы, на этот раз несомненно полыхнувшей синим огоньком. — Это очень опасный светлый дарэйли Ллуф, сущность камня. Он остался в Нертаиле. Его прикосновение превращает в камень любого. К счастью, пока только прикосновение, а не взгляд, но парень растет.
— Какой же он светлый, если убивает прикосновением?
— Я говорил тебе, Райтэ, что не все так просто, как считают несведущие люди. Темный и светлый — выдумки человеческого разума. А мы — дарэйли, и людская логика к нам не применима. С точки зрения своей сущности Ллуф — не разрушитель, а созидатель и хранитель силы камня, — Ринхорт еще раз коснулся полусфер, прошептал. — Хотел бы я знать, как их освободить.
Мне расхотелось освобождать еще кого-либо. А что будет, если такой вот Ллуф начнет шататься по всему миру и хватать всех подряд? Или, не дай ему Эйне, взглядом убивать? Я понял, что моя мечта освободить всех рабов не так прекрасна, какой казалась вначале, и над ней надо еще тщательно подумать.