Лунный нетопырь
Шрифт:
Жуткое воспоминание всплыло в памяти принцессы: удар аметистового клюва, нацеленный в ее лицо, и мертвящий холод заклятия, растекающийся по всему телу…
Крэги, как и люди, умирают не мгновенно.
— Не подходите! — крикнула она. — Кто бы там ни был — не приближайтесь к нему!
Но сама, превозмогая скорее отвращение, чем ужас, сделала два скользящих шажочка вперед, вытягивая шею и слегка пружиня, чтобы в любой миг отпрыгнуть, перелетая в безопасное место через спасительное ничто .
Но все было кончено, во всяком случае,
— О древние боги, давшие мне такую дружину, благодарю вас! — прошептала она почти беззвучно.
Не в силах переступить через то, что стало теперь только прахом былого величия, мона Сэниа сделала шаг в сторону, мгновенно переносясь из шатрового покоя на неувядающий ковер Бирюзового Дола.
— Флейж! — крикнула она. — Мой несравненный Флейж!..
И обомлела: на лазоревом лугу, тяжело опираясь на правый локоть, лежал укутанный плащом человек. По тому, как застыла в воздухе его левая рука, нетрудно было догадаться, что именно ею и был пущен смертоносный кинжал. В следующий миг эта рука безвольно повисла, а неведомый гость ткнулся лицом в траву, издавая какие-то жалкие, поскуливающие звуки.
И почти одновременно из привратного кораблика выскочил Дуз, отряженный сегодня в караул (как всем казалось в последнее время — занятие абсолютно бесполезное; ошибались, однако), а рядом с ним появились Борб, Ких, Пы и командор с малышами на руках — все полуголые, мокрые, встревоженные ее предостерегающим криком, разнесшимся по всей Игуане.
И, тролль их побери, все, кроме Дуза — без оружия. Зато последний молниеносно рванулся вперед и заслонил собой командора и детей.
Незнакомец, упавший так, что драный плащ почти целиком скрывал его, снова издал звук, похожий на блеянье ягненка.
Юрг и Сэниа ошеломленно уставились друг на друга.
— Эт-то кто?.. — проговорила принцесса, слегка заикаясь; зубы ее постукивали не от страха, а скорее от какого-то запредельного изумления.
— Узнаю знакомые сапожки… — пробормотал Юрг, осторожно передавая притихшую детвору Борбу. — Ну-ка, перенесем его…
— Только не в дом! — успела крикнуть мона Сэниа.
— …в караулку, — мгновенно перестроился командор. — А в доме что, тоже сюрприз?
— Вот именно, — она кивнула на узкий проход между двумя малыми корабликами, ведущий к распахнутой двери в центральный шатровый покой. — Только близко не подходи.
Бесформенный ворох тусклых перьев был в тени едва различим, и Юрг, шлепая босыми ногами по нагретой весенним солнышком траве, двинулся в указанном направлении. Разглядев, что к чему, остановился и присвистнул.
— Я вижу, здешнего зоопарка поубавилось, — произнес он с явным удовлетворением. — Декапитация — лучшее средство от куриных блох. Узнаю твердую руку моей боевой подруги.
— Это не я. Это — он.
Она все еще не решалась признать в незнакомце так долго пропадавшего неведомо где
— Елки-палки, да он что, сбрендил до полного впадения в детство? — пробормотал командор.
Но принцессу уже мало волновало психическое состояние гостя: мать, еще совсем недавно кормившая грудью собственною малыша, слышала только голос голодного ребенка. Ни секунды больше не раздумывая, она ринулась к лежащему человеку и перевернула его на спину.
Харр. Исхудалый, как-то посеревший, состарившийся на десяток лет. Под когда-то роскошным джасперианским плащом — обрывки веревок, какое-то рубище и… древние боги! Темнокожий младенец, притороченный к его поясу.
Она с трудом выдрала малыша из опутывающих его тряпок и краем глаза успела заметить отчаянное выражение на лице супруга, схватившегося за голову. Еще одно чадо!
Славная дружина, правда, ни за что не хваталась, но глаза у всех четверых были на лбу.
— Ну что вы все, остолбенели? Ких, бадью теплой воды! Дуз, скорее за козьим молоком, одна нога здесь, другая — там! Юрг, приведи в чувство этого… О, локки полосатые, Флейж и Сорк, вы еще на Свахе? — Пришлось на миг представить себе тараканью долину. — Бросайте все и быстро сюда!
Она уже привычно качала младенца, а тот успел поймать ее палец и теперь упоенно его сосал.
— Эрм, ты слышишь меня, Эрм! — Теперь ее голос пронесся по всем закоулкам замка Асмура и окрестным садам, где нес свою почетную службу управляющий всем этим обширным хозяйством Эрромиорг.
«Я слышу тебя, госпожа моя», — тотчас же донесся перелетевший через ничто почтительный отзыв.
— Быстро отыщи в кладовых какой-нибудь сундук с крепким замком, а еще лучше большой котел с крышкой, и вместе с этим — в Бирюзовый Дол. Не медли.
На лазоревом лугу уже кипела давно не виданная здесь суета; и только сам ее виновник все еще пребывал в полной прострации, уставясь бессмысленными, как у собственного отпрыска, глазами в лучезарное по-весеннему небо Джаспера. Юрг, пренебрегая малогабаритной посудой, прямо из кувшина осторожно вливал ему в рот собственноручного производства самогон, настоянный Ушинью на заповедных травах, и только по учащающимся глоткам можно было догадаться, что пациент мало-помалу приходит в себя. Наконец он вскинул исхудалую руку и цепко обхватил горлышко кувшина — рука заметно дрожала, но добрый первач потек щедрой струей и мимо рта, как ни странно, не пролилось ни капли.
Опустевший кувшин глухо брякнул о землю. Юрг на глазок прикинул объем выпитого и облегченно вздохнул: похоже, с бродячим менестрелем все было в порядке. Он перенес свое внимание на голенького младенца, пригревшегося на руках жены, и невольно почесал в затылке. По срокам — как-никак, а почти год прошел — вроде бы все сходилось, но вот цветом кожи мальчонка был не совсем в предполагаемого отца: гораздо светлее, чем все тихриане, но заметно темнее Юхани, он больше всего походил на молочную шоколадку.