Лунный парк
Шрифт:
Эйми вошла, покачивая бедрами.
– Это кто? – мимоходом спросила она.
Я подошел к двери, все еще слегка ошеломленный этой встречей, и посмотрел, как Клейтон исчез в пустоте коридора. Я стоял и гадал, отчего это он наврал мне, что не был на вчерашней вечеринке. Ну, допустим, он стеснительный. Допустим, его не пригласили. Допустим, ему все равно хотелось прийти. Да бог с ним.
– Так это был твой студент? – снова заговорила Эйми.
– Да, да, – сказал я, закрывая дверь. – Очень интересный молодой человек, но отведенные ему семь
Эйми облокотилась на стол и смотрела на меня. На ней было соблазнительное летнее платье, и она наверняка знала, какой бывает реакция на соблазнительное летнее платье в конце октября – плотские мечты. Я тут же подошел к ней, она уперлась в стол руками, села на него и раздвинула ноги, и я подошел еще ближе, и она обвила ноги вокруг моих бедер и стала меня слегка раскачивать, а я смотрел на нее сверху. Все это вселяло самые смелые надежды.
– Психопат? – спросила она с притворной застенчивостью.
– Нет – тогда бы ему полагалось десять минут.
Мы поцеловались.
– Это так демократично, – вздохнула она.
– Я просто следую клятве препода.
И вкус блеска для губ перенес меня на годы назад, в последний класс школы, к девочкам, с которыми я встречался, когда ароматизированный блеск для губ пользовался бешеной популярностью, и я валялся в шезлонге возле бассейна с черным дном, и на шее у меня было ожерелье из ракушек, «Форинер» пели «Как в первый раз», [27] ее звали Блэр, и восхитительный, с фруктовыми нотками, аромат баблгама заполнил кабинет, и я совсем забылся, пока не понял, что Эйми уже отстранилась и смотрит на меня в упор. Рука моя осталась в ложбинке ее шеи, чуть ниже затылка.
27
«Feels Like the First Time» – первая песня с дебютного альбома группы Foreigner (1977).
– Я только что видела Элвина, – сказала она.
Я вздохнул. Элвин Мендольсон был ее научным руководителем. Я был с ним незнаком.
– И что сказал Элвин?
Она тоже вздохнула.
– Он сказал: «Зачем ты тратишь на это свое время?»
– Почему твой научный руководитель так меня ненавидит?
– У меня на этот счет свои соображения.
– Не потрудилась бы ты поделиться ими со мной?
Я нежно перебирал пальцами по ее предплечью. Я легонько ущипнул ее запястье.
– Он считает тебя причиной своих проблем.
– Боже, какая тварь.
Я снова поцеловал ее, и природная ориентация направила мои руки по направлению к ее груди. Она защитилась локтями.
– Как ваш дом – надеюсь, не слишком пострадал? – спросила она, когда я прижал свой эрегированный к ее бедру, отчего она напряглась. Я становился все более настойчив и готов уже был скинуть ноутбук и разложить ее прямо на столе, когда она спросила: – А Джейн о нас знает?
Я слегка отстранился, но она ухмыльнулась и движением ног вернула
– Почему ты спрашиваешь? Почему сейчас?
– Вчера она как-то странно на меня смотрела.
Я снова приблизился и поцеловал ее шею, а потом предплечье – она вся покрылась гусиной кожей.
– Такое было освещение. Не бери в голову.
Эйми снова немного отстранилась.
– У меня осталось четкое впечатление, что она меня изучала.
Я вздохнул и выпрямился.
– Мы когда-нибудь это сделаем, или что?
– О боже…
– Потому что я, например, уже не слишком молод.
Она громко рассмеялась, закинув голову.
– При чем тут это.
– А ты очень скоро приобретешь титул самой злостной недавалки в моей жизни, и это уже не смешно, Эйми. – Я схватил ее за руку и притянул к своей ширинке. – Хочешь узнать, насколько это не смешно?
– Мне не стоило связываться с тобой по целому ряду причин, – сказала она и выпрямилась.
Я, однако, остался в прежней позиции. Она все вздыхала.
– Хотя бы потому, что ты женат…
– Так всего ж три месяца! – возопил я.
– Брет…
Я снова приблизился и уткнулся лицом ей в шею.
– Женатые дольше живут.
– Никто еще не доказал экспериментально, что быть женатым – это круто само по себе.
Я стал опускаться на колени, пока мои глаза не оказались на уровне ее раздвинутых бедер. Я засунул руку под платье, почувствовав пирсинг посредине ее мягкого загорелого животика. Рука скользнула по низу живота и – к тазу. В основании позвоночника, прямо над задницей – небольшой уклон, я нежно потрепал это углубление, мягко помассировал его круговыми движениями, после чего руки двинулись к тому месту, где ее булочки смыкались с бедрами, к трусикам и заповедной территории под ними. Она попыталась сдвинуть бедра, но я крепко держал их, не давая закрыться. Я напрягся и выдавил:
– Я тут читал статью в одном журнале. – Она сдвинула еще сильнее. Я стиснул зубы. – Ученые выявили зависимость между длительностью жизни и частотой совокуплений. – И тут, тяжело дыша, я отпустил ее.
– Бред сивой кобылы, – засмеялась она.
– Послушай, я пытаюсь вызвать в тебе ответное чувство, почему же ты еще не бьешься в конвульсиях блаженства?
Она расслабилась, я поднялся, и мы снова поцеловались. Я снова ушел в нее с головой.
– Боже, что за запах? – пробормотал я. – Он возвращает меня туда.
– Куда?
Я облизывал ее губы.
– Да так – туда. В прошлое. Я снова чувствую себя как подросток.
– От блеска для губ?
– Да, – вздохнул я. – Как мандаринчики у Пруста.
– То бишь кексики.
– Да, как те мандаринчики.
– Почему… тебя взяли преподавать?
– У меня красивые ноги.
Я снова гладил ее по животу, слегка оттягивая колечко возле пупка.
– А мне так можно? Пусть у нас будет одинаковый пирсинг. Вот будет здорово, правда?
– Ага, он будет замечательно оттенять твое брюшко.