Лунный пёс. Антология
Шрифт:
— И их нельзя будет подкупить, соблазнить высокой должностью, красивой девкой? — усомнилась королева.
— Как я уже сказал, это будут лучшие из телохранителей.
Чародей поднялся, и королева отметила, как бугрятся мускулы под его красной, изрядно выцветшей рубахой. Она не видела Искусника лет пятнадцать, и тогда он, помнится, приходил во дворец в роскошном камзоле, у него была ухоженная борода, длинные волосы и внешне он не отличался от остальных вельмож.
Препедигал позвонил в серебряный колокольчик, и вскоре на пороге библиотеки возникла смуглая худосочная девица с копной черных волос, которым не помешало бы знакомство
— Чика, принеси шкатулку с яшмовой вставкой, — попросил чародей, и Арлетта поняла, что пора перейти к вопросу об оплате услуг.
Денег ей было не жаль: чего-чего, а их в казне хватало. Важен был результат. Для верности ей хотелось пригрозить чародею, посулить грозным голосом, что если с сыном что-то случится… Однако говорить этого Арлетта не стала, прекрасно понимая: если Эрлен будет убит, вспыхнувшая междоусобица не оставит времени для мести Препедигалу. Да и вряд ли он станет ее дожидаться, если вообще не отправится к тому времени в путешествие.
Вдовствующей королеве не пришлось пожалеть о заключенной с чародеем сделке. Заговор, наложенный им на десятерых гвардейцев, превратил их в великолепных телохранителей.
Когда они с лихим хэканьем порубили прятавшихся в лесу лучников, поджидавших королевскую охоту, это никого не удивило. Памятуя несчастный случай, стоивший жизни Тангу Уорну Эркенджину, перед каждой охотой — истинно королевским развлечением, от которого Эрлен категорически не пожелал отказаться, — Арлетта лично призывала охрану к бдительности, и заговорщики только сдуру могли рассчитывать, что фокус, прошедший один раз, может удаться дважды.
Случай с отравленной булочкой был значительно волнительней. Ее — булочку со сбитыми сливками, — взяв из вазы, предложила Эрлену придворная фрейлина, бывшая, разумеется, вне всяких подозрений. Король, которому едва исполнилось одиннадцать лет, был сластеной и уже потянулся к лакомству, когда стоящий за его спиной телохранитель сказал:
— Не торопитесь, ваше величество. Пусть этубулочку съест госпожа Флоранс.
Вспыхнувшая госпожа процедила:
— Что ты себе позволяешь, деревенщина! — И попыталась вложить в руку Эрлена злополучную булочку.
— Госпожа, если вы не скушаете этубулочку, ее придется бросить собакам. Она не внушает мне доверия, — сухо предупредил гвардеец. — Мы бросим ее собакам, а вас попросим погостить неделю-другую во дворце. И ежели со съевшей булочку собакой что-то случится, гостевание ваше продолжится в Музыкальном подвале.
— Как мне надоели эти разборки и споры! — раздраженно сказал юный король. — Флоранс, съешьте булочку, а я удовлетворюсь отваренными в меду сливами.
Из глаз госпожи Флоранс брызнули слезы, но она, давясь, все-таки съела булочку. А через двое суток скончалась. Придворный лекарь установил, что фрейлина отравилась предположительно ядом, полученным из корневища кривошейки.
А еще через год с небольшим кто-то выстрелил в Эрлена из арбалета со смотровой площадки Сторожевой башни. Король вышел на прогулку в сад в сопровождении придворного менестреля Тинтагля, и тяжелый болт наверняка пронзил бы сердце мальчика, если бы один из телохранителей не заслонил Эрлена собственной грудью. Болты тяжелых арбалетов, которыми вооружена дворцовая стража, пробивают самые лучшие доспехи на расстоянии четырехсот шагов, и самоотверженный охранник был убит наповал. Причем
На этот раз подсыльным убийцей оказался странствующий философ, которого вдовствующая королева уговорила дать юному королю несколько уроков. Ученый муж появился в Гвинерии вместе с торговым караваном из Хартайна и потому особого доверия не вызывал. Однако, побеседовав с ним, Арлетта Энья Импарато прониклась к седобородому старцу почтением и допустила его к сыну, рассудив, что от человека столь преклонного возраста, пользующегося славой бескорыстного мудреца, не стоит ожидать пакостей. И, как это ни прискорбно, ошиблась.
Старик притащил в комнату короля старинный манускрипт, обтянутый потрескавшейся кожей и скрепленный латунными, потемневшими от времени застежками. Изучение его могло бы стать для Эрлена роковым, когда бы один из телохранителей, поведя крупным носом, не сказал, что принесенная философом книга не внушает ему доверия.
— Уж не хочешь ли ты заставить его съесть ее, как заставил леди Флоранс скушать отравленную булочку? — поинтересовался мальчик.
Философ скорчил возмущенную мину и промолчал, а расторопный охранник вынул из его рук книгу, расстегнул латунные застежки и начал перелистывать толстые пергаментные страницы, испещренные непонятными знаками. Что-то этот телохранитель учуял неладное и листал книгу до самого конца, испытывая терпение юного короля. И вот, когда он перевернул предпоследнюю страницу, в воздух взвилась желтая пыльца. Дотошный телохранитель вдохнул ее, чихнул и повалился замертво.
Понятное дело, мудрец отрицал злой умысел. По его словам, редкую книгу ему подарил хранитель королевского архива в столице Хартайна, и, может статься, так оно и было. Тем не менее разгневанная Арлетта повелела отвести философа в Музыкальный подвал, где старец рассказал совсем иную историю. Какая из них соответствует истине, теперь уже не установить — мало ли каких баек может напридумать человек в Музыкальном подвале, чтобы поскорее взойти на плаху.
Как бы то ни было, после случая этого восьмерых оставшихся телохранителей стали всерьез уважать и побаиваться, а слухи об их преданности и удивительных способностях стали просачиваться сквозь стены дворца и обрастать, как это часто случается, самыми неправдоподобными подробностями.
Говорили, например, что «стоглазые» за версту чуют приближение колдунов, посланных извести молодого короля, и трое из них были схвачены: на городской ярмарке, подле лавки ювелира и в загородном дворце Гельмара, успевшего скрыться и чудом избежавшего Музыкального подвала. Ходили слухи, что дважды на Эрлена были совершены вооруженные покушения, и во второй раз наемные убийцы были схвачены и даже сознались, что посланы Акбилаком IV. И, очень может статься, дело кончилось бы войной, но тут, на счастье обоих королевств, долго хворавший властитель Ичкалора скончался. А его преемник — Акбилак V — письменно заверил Эрлена в своих братских чувствах и послал в дар великолепный воинский доспех, изготовленный лучшим ичкалорским оружейником.