Лунный сонет
Шрифт:
Так как из глубины голо-снимка прямо на меня шла девушка... всего лишь девушка, тем не менее...
На снимке была ночь, необыкновенная до дикости, до безумия. В небе, бархатно-чёрном по краям, серебристо-синем вверху, висел ярко-белый круг неизвестной планеты. По правой стороне росло несколько высоких деревьев с малюсенькими листочками на ветвях. На границе света и тени стояла она. Без скафандра. На ней вообще был всего лишь узенький сиреневый купальник. Обнажённые плечи, руки, ноги так и искрились от великого множества меленьких капелек воды. За спиной девушки поблескивала гладь огромного озера, которое я воспринял
Это был всего лишь древний голо-снимок, по-видимому, переделанный из обычной фотографии - лет тридцать-сорок назад так и поступали, при помощи компьютера раскладывая двухмерное изображение на несколько планов и таким образом создавая иллюзию трёхмерности. Тем не менее, снимок действительно зачаровывал. Я впился в него взглядом как истукан. Мне тут же захотелось выпрыгнуть из скафандра, очутиться рядом с купальщицей и... холить пушистые волосы, приблизить свои губы к её огромным синим глазам и!.. и чтобы её дыхание коснулось моей щеки...
Эта Селена давно уже ушла из жизни. И вдобавок, по возрасту наверняка годилась мне в бабушки. Неизвестной планетой могла быть только Земля. Неизвестной планетой в её небе была Луна. Следовательно, исходное фото было сделано еще до того, как Луну перебросили в пояс астероидов, чтобы добывать здесь железо и никель. Какая древность! А я идиот.
– У нас мало кислорода. Пойдём, похороним его.
Пока я млел над снимком, Джек притащил целую охапку обломков вэсилков и ромэшек. Он рассыпал их на большой кусок серой ткани, очевидно, при жизни служивший покойнику одеялом, туда же бросил и голографию. Я попытался протестовать. Джек взглянул на меня сочувственно и грустно проронил:
– Влюбился? Хоакин тоже любил её. Очень любил. Такой снимок не сделаешь, если не полюбишь на всю жизнь... Но теперь отдай. Это его женщина, он хотел, чтобы изображение осталось вместе с ним. Ты же читал записку.
Пришлось положить снимок на одеяло. Мы попробовали поднять испытателя, но он намертво примёрз к столешнице. Джек покопался в одном из шкафов и вернулся с толстым стальным прутом. Ему удалось разломать доски, и всё же на щеке и на правой руке покойного осталось несколько намертво примёрзших щепок. А вот о том, чтобы распрямить ледяную мумию, не могло быть и речи. Мы так и тащили его через трубу, по склону воронки и по поверхности Луны скрюченным. Обломки вэсилков и ромэшек падали на лунный грунт, метя наш путь печальной дорожкой.
Место, о котором писал Леонид, находилось в тысяче ярдов от его тайного жилища. Джек побродил вокруг, нашёл неглубокую ямку, оставшуюся от падения крохотного астероида, и мы опустили в неё ткань с телом старика. Потом усердно засыпали песком и присели возле небольшого холмика.
Молчали долго. До тех пор, пока я не начал чувствовать макушкой прямо через скафандр таинственную бездну космоса.
– И отчего твоему Хоакину-Леониду не сиделось на Земле?! - раздраженно бросил я. Лицо Джека закрывал светофильтр, но я почувствовал, что он посмотрел на меня, скосив глаза.
– Ты видел голографию, Янис. Теперь Луна никогда не светит по ночам в том, земном небе. Леонид говорил: "Я потерял одну Селену, не хочу потерять и ту, что в небе".
– А почему он не жил в середине, как все нормальные люди?
– Да за это он относился ко всем нам с презрением, как ты не
– Но ведь так безопаснее, - я показал перчаткой скафандра на видневшуюся в отдалении "воронку", как раз захватившую очередной астероид. На его поверхности тут и там возникали вспышки: это металлурги фокусировали электронные лучи мощных пушек, готовясь начать переплавку. - Представляешь, что останется от тебя, если такой вот кусочек скалы свалится тебе на голову?
– А он считал жизнь внутри полой Луны позором.
– При чём тут позор! - фыркнул я. - Какой позор? Мы просто защищаемся от опасности, и ничего больше!
– Но в самом деле, стоило ли лететь к звёздам...
– Стоило! Ведь пояс астероидов - это железо-никелевое кольцо Солнечной системы, ты что, забыл? А лунные грунты - неисчерпаемый источник титана и других важнейших в техническом отношении металлов. Как ты представляешь себе развитие человечества без лунной металлургии?
Я так и сыпал заученными ещё в школе фразами - но о чём ещё можно было говорить в данном случае, какие аргументы выдвигать?..
– И всё-таки Хоакин не хотел прятаться внутри Луны. Не хотел засовывать голову в песок, как... ну-у, как называется эта земная птица? Да, как страус! - вставил Джек, едва я сделал паузу.
– Так сидел бы себе на Земле! - и я не удержался, чтоб не добавить раздражённо: - Старый дурак...
– Экономь кислород и не болтай!!! - крикнул Джек, моментально взвившись на ноги. - Он остался здесь, чтобы не разлучаться ни с Луной, ни с женой...
В общем, мы поругались. Кислорода в баллонах оставалось в обрез, нужно было возвращаться. Остаток пути мы не разговаривали. Только уже внутри, прощаясь, Джек пробормотал что-то вроде благодарности.
Вот и всё. Не учитывая того, что я "заболел" Селеной. Она снится мне каждую ночь. Я купаюсь вместе с ней в чёрном озере, которое напоминает полированный базальт, а потом просыпаюсь в холодном поту. И даже больше. На протяжении последних нескольких дней меня постоянно преследует навязчивая идея: нестерпимо хочется выбраться наверх, раскопать могилу и забрать себе голо-снимок. Зачем он мертвецу? И хотя трезвый разум твердит, что тонкий слой ильменитового песка не защищает от космического излучения, поэтому от лежания в могиле голография наверняка испортилась, желание не пропадает. И даже наоборот: так и тянет проверить, уцелел ли снимок и по-прежнему ли столь же прекрасно изображение только что вышедшей из воды Селены...
Джек тоже "заболел". Он исчез на две недели вместе со своей подружкой. Оба появились хмурые и злые. Клере сразу же потащила несчастного к психиатру. Я подозреваю, что этот придурок летал с ней на Землю и заставлял купаться ночью. Но таких ночей там больше нет, потому что в небе нет луны! В общем, мы оба видели голографию и оба немножечко сошли с ума. Тихо помешались
И в довершение всего у меня появились ещё некоторые отвратительные мысли. Никель и титан - это, конечно, очень хорошо, замечательно. Просто даже здорово. Но зачем нужно всё это, если на Земле никогда больше не будет лунных ночей? И если никому больше не улыбнётся Селена...