Лунный свет

Райс Патриция

– Хит, ты с ума сошел? – прошипел Аверилл, демонстративно показывая, настолько он возмущен столь скандальной парой.

Игнорируя грубость, граф учтиво ответил:

– Леди говорит, что мы не были должным образом представлены друг другу, Берфорд. Не будешь ли ты так добр, чтобы оказать нам эту любезность?

Если его друг и заметил налет сарказма, сквозивший в учтивых фразах, то не подал вида и повернулся к мятежной кузине.

– Ваша тетя вас ищет. Вы знаете, каково ей, когда она думает, что потеряла племянницу. Было бы лучше, если бы вы немедленно вернулись к ней.

Зеленые глаза неожиданно вспыхнули.

– Аверилл

Берфорд, как вы можете быть таким невоспитанным? Если вы немедленно не представите нас, я сама это сделаю.

Аверилл испепеляющим взглядом посмотрел на заносчивую кузину, но тут же стушевался и тяжело вздохнул.

– То, чего ты требуешь, очень и очень плохо, – пробормотал он и почесал нос.

Под насмешливым взглядом графа Берфорд пожал плечами и безо всякого энтузиазма произвел процедуру представления.

– Леди Обри Берфорд – Остин Этвуд, пятый граф Хитмонт. Если ты еще не догадался, – Аверилл сердито посмотрел на своего друга, – она дочь герцога и, что еще хуже, такая своенравная соплячка, каких свет не видел. Если у тебя сохранилась хоть капля разума, беги при одном упоминании ее имени.

Спокойно приняв эти слова, леди Обри медленно подошла к недавнему партнеру по танцу.

– Граф, это великолепно. Джеффри будет разъярен. – Она повернулась и улыбнулась своему кузену. – Вы по-прежнему сердитесь на меня из-за похищения кобылы? Это недостойно джентльмена, Аверилл. Передайте Пегги мои лучшие пожелания и не беспокойтесь, лорд Хитмонт правильно понял мои намерения.

Охваченная ликованием, она упорхнула к тщедушной пожилой леди, которая, вглядываясь в толпу, хватала за рукава всех проходящих мимо в поисках неуловимой племянницы.

Граф проводил Обри взглядом и повернулся к другу юности.

– Что это за история с кобылой? – спросил он. Аверилл застонал и запустил пятерню в редкие остатки былой шевелюры.

– Отец разрешил ей выбрать для верховой прогулки любую лошадь из конюшни, и маленькая ведьма выбрала именно мою кобылу! Попробуй принять это спокойно, если сможешь! В результате после ее прогулки кобыла растянула сухожилие, и теперь лошадь надо лечить! Тысячи фунтов, я тебе говорю, тысячи – за растянутое сухожилие! Ты еще не знаешь, с кем познакомился, Хит.

Граф сдержал улыбку, глядя на переживания друга. Он не собирался подвергать испытанию прочную дружбу ради пустячной интрижки, но отступать было поздно. Криво улыбнувшись, он постарался смягчить негодование Алвана.

– Ты бы хотел, чтобы известный женоубийца держался подальше от твоей прелестной, но слишком молодой кузины?

Лорд Аверилл раздраженно посмотрел на друга.

– Любой, кто проявлял внимание к Обри или герцогу Эшбруку, понес наказание, соответствующее всем его провинностям, реальным или вымышленным. Предупреждаю, встав между этими двумя людьми, ты нарываешься на большие неприятности. Они изрубят тебя в фарш и спляшут на твоих костях, только чтобы досадить друг другу.

– Это выглядит неплохой затеей, более занимательной, чем лизание чьих-то пяток, – хмыкнул граф.

* * *

Обри вернулась домой, веселым вихрем ворвалась в прихожую и вызвала бурю смеха у горничной, сделав изящный реверанс вешалке для шляп и станцевав с ней. Ей было семнадцать лет, она была богата и красива и впервые в жизни в Лондоне. Она танцевала с раненым джентльменом,

который доставил ей прекрасные и загадочные переживания. Вся жизнь впереди, и она осознала, что может делать почти все, что заблагорассудится. Чего ей жаловаться на судьбу, сделавшую ее отца могущественным герцогом, наводившим ужас даже на сильных духом людей?

Лорд Хитмонт прав. Ее муж должен быть человеком, который сможет впоследствии сменить герцога. Джеффри не смог противостоять ему в таком важном вопросе как женитьба: он не тот мужчина, о котором она мечтала. Если только достойный кандидат успеет появиться до ее восемнадцатилетия.

В легкой задумчивости Обри подхватила на руки сиамского котенка, прыгавшего по ступенькам, и направилась к себе в спальню.

Тетя Клара настороженно смотрела на племянницу, раздумывая, не подала ли та повода для беспокойства. Сев перед камином, Обри Берфорд загадочно улыбнулась и погладила игривого котенка у себя на коленях. Она вовремя подняла глаза, чтобы уловить озабоченное выражение лица тети.

– Тетя, вы опять волнуетесь. В этом нет нужды.

Тетя Клара была для Обри и бабушкой, и тетей и помнила каждое мгновение ее жизни. Клара опустилась в кресло, продолжая с пристальным интересом изучать свою внучатую племянницу.

– Обри, дитя мое, я знаю, что прошло много времени с тех пор, как я была последний раз в лондонском свете, чуть ли не тогда, когда твоя мама покинула нас, если я ничего не путаю…

Ее мысли устремились ко временам прошедшего столетия. Тридцать лет тому назад она была привлекательной, амбициозной матроной, которая удачно заарканила одного из лучших женихов города для своей юной подопечной. После венчания заботы о племяннице, матери Обри, перешли к богатому герцогу, а она ретировалась в деревню. За последние несколько недель стало совершенно очевидно, что больше всего ей бы хотелось там и остаться.

Клара вздохнула и попыталась начать по-другому.

– Обри, вы не можете принимать мужчин, которые не были вам представлены. Ваша семья прилагает огромные усилия, чтобы знакомить вас только с достойными людьми. Вы еще слишком юны, чтобы распознать их самостоятельно. А вальсировать с мужчиной, которого только что встретили… в вашем возрасте…

Потрясение тети Клары было слишком велико, и она содрогнулась. Она не согласилась бы танцевать вальс, даже если бы все боги явились ее уговаривать.

Обри подула в кошачье ухо и улыбнулась мурлыканью, не пытаясь отвечать. Она любила тетю Клару, но по неосмотрительности зашла в реализации своих планов дальше, чем могла предположить старая леди. До сих пор Обри успешно скрывала от тетушки свои эскапады, но сейчас нуждалась в ее пособничестве.

– Тетушка, я извиняюсь, что заставила поволноваться, но у вас и в самом деле нет оснований для подозрений. Лорд Хитмонт исключительно респектабельный джентльмен, друг Алвана, к тому же по возрасту годится мне в отцы. В Лондоне он ненадолго и хочет немного рассеяться. Я зевала до слез на всех этих чопорных вечерах, а с тех пор, как папа открыто признал, что выберет для меня мужа, я не вижу причин, по которым мне нельзя получить немного удовольствия от жизни, прежде чем окажусь до конца своих дней прикованной к какому-нибудь скучному политикану. Что предосудительного в случайной верховой прогулке в парке, особенно в присутствии моего кузена?