Лунный свет
Шрифт:
– Бланш? – Недоверчиво переспросил Остин. Затем, проследив за взглядом шерифа, он обернулся к Обри. – Дорогая, вам ничего не нужно мне сказать? – Его тон был зловеще тихим.
– Это несущественно, – торопливо ответила Обри, уставившись на шерифа. – Я уже послала соболезнования госпоже Шонесси и сделала приготовления для похорон девушки. Я разрешила господину Флетчеру свободно расспрашивать слуг. То, что он настаивает на вашем допросе, это неожиданность.
Джон сглотнул и подвинулся к двери, когда ледяной взгляд
– Я вижу, – пробормотал Остин в тишине, наступившей после замечания Обри. Он бросил на жену короткий взгляд, предвещавший ей в будущем неприятности, но не стал выяснять отношения публично. – Полагаю, Блаш постигла несколько преждевременная кончина, и вы хотите поинтересоваться, где я находился в это время, Флетчер?
Холодно приподнятые брови графа заставили шерифа занервничать; но он не потерял почвы под ногами. – Это моя обязанность, милорд.
– Конечно, Флетчер. Я не припомню, чтобы говорил с ней после этого лета. Когда она умерла, если мне позволено будет спросить?
– В ночь перед тем, как с вами произошел несчастный случай. Той самой ночью, когда ваше стадо бросилось со скалы, и примерно в том же месте.
Только Обри могла различить легкое напряжение мышц на квадратном подбородке Остина. Она инстинктивно почувствовала, что от этого разговора могут возникнуть новые проблемы. Сейчас она не видела, как их избежать.
– Вы говорите, что Бланш умерла таким же способом, что и моя первая жена, шериф?
Гнев в его голосе, наконец, пробил броню этого человека, и он заерзал от смущения.
– Более или менее, милорд, – ответил он. – Если бы вы могли назвать мне имена нескольких человек, с которыми вы были той ночью… – Он с надеждой посмотрел на ледяное лицо Обри.
Остин перехватил взгляд и энергично затряс головой, прежде чем Обри смогла вставить хоть слово.
– Я объезжал поля, Флетчер, пытаясь предотвратить дальнейшие посягательства на мою собственность. Как вы знаете, мне это не удалось. У меня не хватает людей, чтобы они работали день и ночь. Со мной никого не было.
Легкий вздох разочарования Обри остался незамеченным. Она надеялась, что он скажет, что был со своими людьми. Она смирилась бы, скажи он, что был у другой женщины. То, что он не лгал и не утверждал, что был с ней, подтверждало его честность в ее глазах, но она боялась, что остальные его осудят.
– Сожалею, милорд. Судья был со мной очень настойчив. Он захочет узнать все, что вы сказали. Вы никого не видели той ночью?
Желваки напряглись на скулах Остина от гнева, и он, опираясь на трость, встал в полный рост, спокойно встретив взгляд шерифа.
– Передайте Сэру Джорджу, что он может выписывать ордер, когда пожелает, но я советую
Обри поспешно смахнула слезы, когда молчаливый слуга вывел неповоротливого пришельца за дверь.
– Хорошо проделано, дружище. Мешайте закону, и его представители вас за это полюбят.
Адриан вошел в комнату неуверенной походкой и остановился перед своим разъяренным шурином. До тех пор, пока он не заговорил, Обри не догадывалась, что при этой сцене присутствовал кто-то еще.
– Этого чертового Фитерботтома следовало бы давным-давно выгнать! Он осел. Прислать этого чертового идиота сюда, чтобы добить меня продолжением старых историй… – Остин обернулся к жене. – Почему вы меня не предупредили?
Прежде чем он смог продолжить свое нападение, вмешался Адриан.
– Криком на Обри вы ничему не поможете. Вы так же хорошо, как и я, знаете лучший способ, как покончить с этими историями.
Бронзовое лицо Остина потемнело еще больше, когда он поглядел на друга.
– Я не доставлю старому дураку такого удовольствия. Это бесцельно.
Обри вскочила на ноги и схватила Остина за руки, умоляя.
– Расскажи кому-нибудь, Остин. Если не судье, расскажи мистеру Сотби. Он был твоим другом. Будет намного легче, если он услышит это от тебя. Тогда Харли сможет пойти к судье и сказать ему, что ты не можешь быть виновен в гибели своей жены и что смерть Бланш является чистой случайностью.
Поверх головы Обри Адриан с гневом и жалостью смотрел, как гордый граф отрицательно покачал головой.
– Дайте Луизе почивать в мире. Если поднять ту историю, это ничего не решит. У меня не больше шансов доказать, что я никого не убивал, чем у них – что убил. Я уже предупреждал вас, Обри, не вмешиваться в то, что вас не касается.
Тон, которым он произнес эти слова, был хуже пощечины, и слезы наполнили глаза Обри. Без единого слова она отвернулась и вышла.
После ее ухода Адриан презрительно посмотрел на своего друга.
– Хорошо сделано, братишка. Хочешь ли ты, чтобы и остальные тоже покинули тебя?
Широкие плечи Остина устало опустились, когда он тряхнул головой.
– Я не могу удерживать ее, Адриан. Она так же вольна уйти, как и ты. Более того, насколько ты у меня в долгу, настолько же и я перед ней. Не спрашивай, я не могу объяснить.
Он отмахнулся от вопросов Адриана и потащился в свои покои. Он знал, что это только вопрос времени, когда его прошлое достанет его в настоящем.
Остаток дня Обри избегала мужа, пока вдова не заметила обеспокоенного выражения ее лица и не потребовала объяснений. Когда они ей были с неохотой даны, леди Хитмонт раздраженно затрясла головой.